No Featherbed for Me
Шрифт:
– Когда я стану рыцарем, он придет посмотреть на меня? – спросил Брандон, с надеждой улыбнувшись и окончательно разбив сердце Арьи на мелкие осколки.
– Конечно, - она потрепала его по волосам. – Но сначала ты должен хорошо выглядеть перед королем, чтобы он однажды смог сделать тебя рыцарем.
Удивительно, насколько послушным мог стать маленький мальчик, когда дело касалось рыцарства.
========== Часть 8.2 ==========
Она и забыла, насколько он был красив.
Сама мысль казалась ей бесконечно глупой, Арье было уже тридцать четыре, и она уж точно не была той краснеющей девушкой, которая влюбилась в синевласого наемника. Она была трижды невестой, четырежды матерью и давно позабыла о романтике. «Целомудренна
Но ее тело привычно отвечало на один только вид Эйгона Таргариена, и Арья осознала, что в ее теле осталась еще часть ее старой сущности.
Эйгон восседал на боевом коне, сопровождаемый сиром Ролли и сиром Лорасом, облаченными в белоснежную броню. Рэйго со своими кровными всадниками также был окружен горсткой людей, которых Арья не узнала. Красный цвет дома Таргариен и тиреллская зелень воспаряли над процессией, напомнив Арье о том, какое количество людей прибыло вместе с королем. Она с уверенностью могла сказать, что весь двор собрался сейчас во дворе Винтерфелла, и, судя по количеству знамен, Арья предполагала, что здесь по какой-то причине собрались практически все лорды. Она бросила беглый взгляд на Неда, который явно пришел к тому же выводу, что и она, и нахмурился. Прошло много лет с тех пор, как в Винтерфелле принимали короля, когда Роберт прибыл, чтобы сделать Неда десницей, а такого количества южных лордов север не видывал еще никогда.
– Мне это не нравится, - шепнула она Роббу, который тут же кивнул в знак согласия.
Эйгон с легкостью соскочил со своей лошади, и, когда все преклонили колено, Арья наблюдала за ним из-под опущенных ресниц. Он подстригал волосы коротко, на южный манер, а в уголках его глаз и рта появились морщины, которых не было и в помине, когда они виделись в последний раз. Он оставался худым и подтянутым, однако дух юности сменился чем-то, похожим на усталость. Облаченный в цвета Таргариенов, он выглядел поистине величественно, однако, когда Эйгон приказал им подняться, Арья заметила добродушную улыбку на его лице.
– Лорд Старк, - поприветствовал он, крепко пожав руку Неда. – Благодарю вас за столь теплый прием. Я слышал множество прекрасных историй о Винтерфелле.
– Для нас честь принимать вас, - ответил Нед, и Арья с трудом сдержала улыбку – несмотря на всю свою ненависть к политике и любезностям, ее отец стал в этом настоящим мастером за время служения Железному трону.
Затем он поприветствовал Робба и Джейн, попросив представить ему их сыновей, и в этот момент Арья увидела Джессу Тирелл, выплывающую из повозки вместе со своими дочерьми, которые, несмотря на столь юный возраст, были одеты в богатые шелковые платья, однажды принадлежавшие Рэйнис и Алисанне. Они обе были похожи на мать – мягкие каштановые кудри и зеленые глаза, и обе смотрели на Арью с презрением, как и она.
Королевская любезность мгновенно исчезла с лица Эйгона, когда он остановился перед Эймоном, который теперь был почти одного роста с отцом. Их схожесть стала настолько поразительной, что ошеломила даже Арью. Она вспомнила слова Рэйнис в конюшне и ожидала, что Эймон набросится на отца с оскорблениями, но, вместо этого, он улыбнулся его же улыбкой, и его голос звучал мягко, когда он произнес:
– Здравствуй, отец.
Эйгон с силой прижал Эймона к себе, заключив его в объятиях, более приемлемых для пятилетнего мальчика, чем для юноши двенадцати лет, но Эймон обнял его в ответ. Он всегда был очень близок с Недом и Роббом, так что Арья не волновалась о том, как на него повлияет потеря отца, но сейчас, когда она наблюдала за тем, как ее сын отвечает Эйгону, Арья подумала, что, может быть, она не до конца понимала своих детей.
Эйгон наклонился к Алисанне, пригладив ее мягкую щеку большим пальцем.
– Не может быть, это Алисанна.
– Мне восемь, ваша светлость, - услужливо ответила Алисанна, продемонстрировав идеальные манеры, которых всегда так недоставало Арье, и улыбка Эйгона исчезла на мгновение, прежде чем он заверил ее:
– Я знаю, любовь моя. Я никогда не забывал о твоем дне рождения.
Арья почувствовала, как Брандон сжал ее руку, когда Эйгон обратился к нему, и его выражение лица осталось таким же мягким.
– А ты, видимо, Брандон. Мы еще не встречались, но я с нетерпением ждал нашего знакомства.
Брандон некоторое время неуверенно разглядывал его, прежде чем дать ответ:
– Спасибо, ваша светлость.
Арья сдержалась, чтобы не вздрогнуть, когда Эйгон встал напротив нее. Если бы она была моложе, то, возможно, покраснела бы от его взгляда, от воспоминаний и тайн, скрытых в его сиреневых глазах, но она лишь слегка улыбнулась и прошептала:
– Ваша светлость.
– Как это возможно, стать с возрастом лишь еще красивее? – спросил Эйгон на валирийском, и Арья рассмеялась, покачав головой.
– Похоже, это мой единственный талант, - ответила она, мгновенно вспомнив иностранные слова, будто использовала их ежедневно.
Эйгон посмотрел по сторонам, прежде чем спросить:
– Где Рэйнис?
Арья хотела было солгать, но, вместо этого, решила сказать ему правду, насколько бы неприятной она ни была.
– Она не желает видеть вас, ваша светлость.
На лице Эйгона ясно читалась боль, когда он коротко кивнул, и Арья чуть было не протянула к нему руку, чтобы успокоить, однако тут же вспомнила о своем положении в Семи Королевствах. Рэйнис могла убеждать себя сколько угодно, что остались те, кто поддерживает их, но Арья знала, что большинство лордов и леди считают ее не более, чем шлюхой короля. Когда к ним приблизилась Джесса Тирелл, шелестя юбками, Арья почувствовала неприятное жжение в груди.
В двадцать два года Джесса казалась еще прекраснее, чем в пятнадцать. Как и ее тетка Маргери, она двигалась так, будто владела всем миром, и это заставило крохотную часть Арьи, которая горела ненавистью не меньше, чем Рэйнис, проснуться, когда ей пришлось кланяться перед женщиной, занявшей ее место. Когда она заметила превосходство в ее глазах, Арье захотелось вырвать у нее пару клоков волос, ударить ее с такой силой, чтобы отпечаток ее ладони навеки остался на щеке Джессы.
Вместо этого Арья присела в реверансе и поприветствовала королеву Джессу в Винтерфелле, зная, что эта жертва поможет ей сохранить такой необходимый мир.
_____________________
Пир, который устроили ее родители, стал самым широким со дня приезда короля Роберта, хоть Арья и знала, что ее отец не любил тратить столько денег на подобные фривольности. Теон сопроводил Арью в большой зал, подводя ее к столу, где сидели Робб, Джейн, ее племянники и ее дети. Место Рэйнис пустовало, и, когда Арья оглядела помещение, она заметила множество знакомых лиц.
Дейенерис и Визерис восседали недалеко от стола, который занимали Эйгон, Джесса, Нед и Кейтилин; Мейс Тирелл, Джоффри Баратеон, Маргери Тирелл и старший сын Маргери, сквайр Эйгона, также сидели вместе со старшими Таргариенами. Принц Оберин, Эллирия Сэнд и остальные дорнийцы также расположились неподалеку, в то время как рядом сидел дядя Эдмар со своей семьей. Не было представителей ни из Штормового предела, ни с утеса Кастерли. Мирцелла Баратеон вышла за Тристана Мартелла много лет назад, но редко выезжала из Солнечного Копья, а Томмен вместе с женой заняли Хорнхилл с тех пор, как Дикон Тарли погиб во время нашествия Эйгона. Так как Джендри скрывался на утесе Кастерли, здесь присутствовал лишь Джоффри. Принц, которого Арья всегда презирала, теперь полагался лишь на положение семьи своей жены, и мимолетная мысль о том, что такой человек, как Джоффри Баратеон, мог иметь какую-либо власть над королевствами, испугала ее.