Ночь, когда она умерла
Шрифт:
— Полагаю, живи вы тут постоянно, мисс Паттерсон, вы бы рассуждали иначе. Ваше здоровье.
Он сделал глоток виски из принесенного мной стакана и взял сигареты.
— Вы давно знакомы с доктором? — Теперь пришла моя очередь задавать вопросы.
Эрик сделал неопределенный жест рукой.
— Несколько лет, — сказал он. — До этого он был знаком с моим покойным отцом… то есть, не совсем знаком, но доктор оказал ему услугу. А заодно и мне. Теперь я его должник и рассчитаюсь не скоро. Это не такая услуга, за которую можно просто отплатить.
— В
— Это самое большее, что я могу сделать для него и для господина Фельдмана. — Он стряхнул с сигареты пепел и снова взял стакан. — Так вы с доктором… в близких отношениях? Не отвечайте на мой вопрос, если он покажется вам слишком наглым. Просто я думал, что вы — деловые партнеры.
Я поболтала виски в своем стакане.
— Не то чтобы в очень близких, но можно сказать и так. А деловых отношений у нас нет. Мы решили, что это будет лишним.
— Понимаю, — ответил Эрик и в очередной раз оглядел рубашку Вивиана — кто знает, может, и подумал, что она мне к лицу. — Если честно, я считаю, что бизнес и личную жизнь нужно четко разделять. Одно может помешать другому. Но это мое личное мнение.
Вивиан и Долорес вернулись минут через пятнадцать. Девушка взяла свою сумочку и достала сигареты.
— Все в порядке, — сообщил Вивиан Эрику. — Вашей сестре ничто не угрожает. Но я бы посоветовал сделать анализ крови. На всякий случай.
— Огромное спасибо, доктор.
— Что вы, это пустяки. Надеюсь, вы не пьете на голодный желудок? Вы голодны?
Эрик поднялся.
— Нет-нет, я поужинал пару часов назад. Кроме того, это было бы несусветной наглостью с моей стороны — в такой час задерживать вас, пусть и ненадолго.
Долорес снова порылась в своей сумочке и, достав из нее сотовый телефон, протянула его Вивиану.
— Что это? — полюбопытствовал он.
— По-моему, мы с одним из тех молодых людей, которые пили со мной в клубе в тот вечер, перепутали телефоны. Посмотри, у него такой же белый чехол, как и у меня.
— Ты так и не расскажешь нам, где была?
Она передернула плечами.
— Вот прицепились! Я гуляла. А потом мне наскучило, и вернулась домой.
— Ты не могла позвонить?
— Отстань, Вивиан. Ты ведешь себя так, будто ты — мой отец!
— Доктор, — поправил ее Эрик.
Долорес посмотрела на него и снова перевела взгляд на Вивиана.
— Доктор, — повторила она, подражая интонации брата. — Большое спасибо за то, что уделили минутку и осмотрели меня. Это было так мило с вашей стороны!
Эрик взял сестру под руку.
— Извините, доктор, ради Бога, — сказал он. — Похоже, Долли надо как следует выспаться. Еще раз прошу прощения за поздний визит.
— Вы можете приходить в любое время, Эрик, и по любому поводу. Я всегда приму вас.
— Спокойной ночи.
Вивиан закрыл за гостями дверь и вернулся в гостиную.
— Мне холодно, — пожаловалась я. — Давай вернемся в кровать.
— Подожди минутку. Где твой телефон?
Я
— Хочу позвонить тебе и узнать, что это за номер, — пояснил Вивиан. Он набрал мой номер по памяти и удивленно поднял бровь, глядя на экран. — Он записан.
— Правда?
Я взяла телефон и увидела, что мой номер на самом деле есть в телефонной книге. Мы подождали, пока дойдет звонок, и на экране моего аппарата высветилось имя «Уильям Барт».
— Билл? — Я оглядела телефон. — Да, я помню, он ведь жаловался, что он его потерял… расстроился, это был мой подарок… как он попал в сумочку к Долорес? Не припомню, чтобы Билл был так рассеян — он всегда держит телефон рядом с собой, даже если прилично выпьет. — Я снова внимательно осмотрела телефон и нащупала что-то в кармашке чехла — Билл складывал туда заметки и мелкие бумаги. — Посмотри-ка.
Я достала листок, развернула его и почувствовала, как от лица отхлынула кровь. «Долорес Фонтейн», значилось в записке. Дальше шел возраст, рост, вес, цвет глаз и цвет волос, телосложение и размер груди. А ниже был написан номер телефона. В таком формате мы с Биллом обычно фиксировали просьбы клиентов, которые искали девушек. Номер телефона был мне знаком — этот клиент не раз беседовал со мной и подчеркивал, что готов заплатить какую угодно цену за девушку типажа Долорес. Самое ужасное заключалось в том, что записка была написана моим почерком.
— Что там такое? — нетерпеливо спросил Вивиан. — Дай мне посмотреть.
— Я… я и понятия не имею, что это такое!
— Дай мне посмотреть, Изольда.
Он взял записку и пробежал ее глазами. Потом прочитал внимательнее, опустил руку и посмотрел на меня.
— Я даже не представляю, что это значит! — заговорила я.
— Тем не менее, это твой почерк.
Я поднялась и сделала шаг к нему, но он поднял руку, останавливая меня.
— Я думаю, — заговорил Вивиан, — что люди обычно называют это подлостью, так?
— Клянусь тебе, я не писала этой записки! — Я в отчаянии сжала голову руками. — Неужели ты мне не веришь?
— Может быть, с самого начала в этом что-то и было. До того, как ты увидела ее — а ты могла увидеть ее раньше, во время одного из визитов в клуб. Она у нас — частая гостья. Но после этого ты могла уехать и забыть мое имя. Зачем весь этот фарс, Изольда? Сюрпризы по ночам, сообщения и звонки, громкие слова? Для того чтобы закрепить свой успех? Ну, конечно. Саймон и Уильям приходят в клуб. Прошу заметить, вместе — хотя с какой стати они должны ходить вместе по клубам, если они никак не могут поделить тебя? Они должны быть как минимум чужими друг другу людьми, если не врагами. Долорес уходит из клуба в компании Саймона, который заказывает для нее такси, но до дома она не доезжает. Уильям теряет свой сотовый телефон, а потом он оказывается в сумочке у Долорес. Вместе с запиской, которая написана твоей рукой. И все это происходит совершенно случайно. Скажи, ты думаешь, что я — идиот?