Ночь не принесёт прохлады
Шрифт:
Ровно в десять минут одиннадцатого я захлопнул книгу. Пора.
– А почему вы решили штурмовать "Розу арденте" ровно в полночь?
– спросила меня на прощание Селена.
– Потому что иначе, в два или три часа ночи Редвид и его парни атаковали бы ваш дом, - любезно пояснил я, - как известно любому порядочному человеку, все разбойничьи налёты совершают именно в эти часы. Я просто сделал небольшую поправку на местный режим дня, а Редвид к нему ещё не привык.
– Пожелать вам удачи?
– поинтересовалась Тансервилл.
– Пожелаете, когда я пойду убивать Джело и его компаньонов, - усмехнулся я.
–
– Вот это куда ближе к истине, - одобрил я, - но вы всё же запритесь покрепче, и если кто-то кроме Кассии или алвезианцев начнёт стучать с криками, что я ранен или убит - не открывайте.
– Не такая уж я дура, - ответила Тансервилл.
Когда за мной захлопнулась входная дверь, я сделал несколько шагов по выложенной плиткой дорожке и остановился. Несколько секунд я стоял на месте, вдыхая душный ночной воздух. Ветер и сегодня решил во всём следовать обитателям города. Ни малейшего дуновения. Если бы не неугомонный стрекот насекомых, ночная тишина стала бы просто невыносимой. Интересно, сколько наблюдателей Редвида увяжутся за мной? Я быстро пересёк сад и решительно направился к подножию холма.
Шёл я не замедляясь и не оборачиваясь, всем видом выказывая абсолютную уверенность и целеустремлённость. Узкая дорожка подобно гибкой и ловкой змее отчаянно извивалась, проползая через ярусы домов Колина ди Порто, чьи смутные силуэты и очертания едва различались в кромешной тьме. Вскоре гигантская рептилия привела меня к входу в портовый квартал. Образовывали его два здания по её бокам, похожие как близнецы - оба до невообразимости унылые, явно сработанные на скорую руку и отнюдь не на века. Мне почему-то сразу пришла в голову мысль, что их плоские крыши, ограждённые невысоким глиняным парапетом, служат недурной позицией для стрелка. Просвистевший в ночной тишине несколько мгновений спустя арбалетный болт подтвердил мою догадку. Раздавшийся позади меня сдавленный стон, а затем негромкий стук падающего тела свидетельствовали, что ночной стрелок не промахнулся. Тёмная фигура небрежно спрыгнула с крыши правого дома, коснувшись земли сразу же выпрямилась в полный рост и направилась ко мне неторопливой походкой.
– Вот так и обрубают все хвосты, синьор Ломбард,- поприветствовал меня Ринггольд.
– Превосходный выстрел, синьор Ринггольд, - оценил я меткость моего партнёра.
– У меня магический прицел ночного видения, - махнул рукой Ренцо.
– Хорошо работать на магов, верно?
– усмехнулся я.
– Не жалуюсь, - весело ответил Ринггольд.
– Выходит, за мной последовал лишь один, - задумчиво произнёс я, - весьма самонадеянно.
– Скорее всего, на ночь оставили минимум наблюдателей, - предположил Ренцо.
– Возможно, - сухо сказал я, - как бы там ни было, поспешим. В отличие от бедняги наши ночные приключения только начинаются.
– Я только болт прихвачу, - выказал разумную предусмотрительность Ринггольд, - хоть капитан стражи с нами в одной лодке, но бережёного боги берегут.
Вскоре мы на собственном примере убедились, что путешествие по ночному Нижнему городу - удовольствие куда ниже среднего. Особенно, если вы идёте не по его центральным улочкам, а пробираетесь по каким-то грязным задворкам и запущенным переулкам, чтобы избежать встречи с ночным патрулём. К счастью, и всему
– Все в сборе и в точно указанный срок, - одобрительно прокомментировал наше появление Эрмано, - начинаем?
Для предстоящей схватки алвезианец облачился в чёрные кожаные доспехи, поверх которых надел кожаный чёрно-алый плащ без рукавов, очевидно, заменявший ему колдовскую мантию. Ладони мага скрывали чёрные перчатки, голову и лицо - чёрные маска и капюшон. Маска скрывала и лицо Колхаун, а её доспехи внешним видом заметно отличались от легионерских, представляя собой весьма вольную интерпретацию варварской брони. Сменила она также и меч, и щит - последний имел не классическую прямоугольную форму, а треугольную с закруглённым низом.
– Чары на оружие, - напомнил я.
Эрмано Тимотео дважды провёл руками в воздухе и меч Колхаун засиял тусклым беловатым свечением. Когда Ринггольд извлёк из колчана арбалетный болт, я увидел, что такое же свечение исходит и от него.
– Прекрасно, - довольно кивнул я, - что вы там говорили про призрачную гончую, Ринггольд?
– Предки, даруйте мне силу, - негромко, но торжественно произнёс Ренцо, закрыв глаза и приложив руку к груди.
Через миг рядом с ним, словно из ниоткуда, появилась высокая, здоровенная псина с вытянутой мордой, обрубленным хвостом и заострёнными ушами. Её шерсть, от головы до кончика лап, светилась мертвенно-холодным циановым огнём. Тварь повернула ко мне морду и обнажила клыки в беззвучном оскале. Её пасть горела тем же жутковатым пламенем.
– Да, - глубокомысленно заметил я, - если такая ночью побежит за беглым рабом, несчастный легко и ласты склеит, и копыта отбросит от страха.
– У молодых невольников сердца крепкие, - возразил Ринггольд, - выдерживают и не такое. А вот ноги у многих подкашиваются, что верно, то верно, особенно у женщин.
– То есть, то, что доктор прописал, - усмехнулся я, - вижу, все готовы.
– Кроме вас, - поправила меня Кассия.
– Симоне, Симоне, - согласился я с ней, постучав себя пальцем по лбу, - сейчас исправим.
И я прибег к уже знакомому вам трюку. Через миг я предстал перед спутниками в вороненых кольчужных доспехах, кольчужном капюшоне и полностью закрывающей лицо серебристой металлической маске в виде зловеще ухмыляющегося человеческого черепа. Точно такой же череп украшал и надетое поверх доспехов длинное золотистое сюрко.
– Святой Януарий, - схватилась за сердце Колхаун.
– предупреждать же надо.
– Вот такого встретишь вечером в тёмном переулке - точно окочуришься, - высказался Ринггольд.
– Ну что, двинемся потихоньку, - предложил я,- тем более, что "Роза арденте" и впрямь чуть ли не ваш сосед.
И я указал на расположенную всего в нескольких десятках ярдах от нас залитую синевато-белым магическим светом двухэтажную виллу.
Наверное, наша компания со стороны выглядела весьма эффектно и внушительно. Шли мы неспешно, с полным осознанием нашей силы и мощи. От всех нас так и веяло несокрушимой уверенностью и суровой невозмутимостью. Да, немного жаль, что никто так и не насладился столь потрясающим зрелищем.