Ночь с убийцей
Шрифт:
— П-п-пойдем в дом? — прошептала она, вырвавшись снова. Отстранилась, впуская между нами холод, но тут же обняла меня за талию и прижалась щекой к моей груди. — Я оч-чень з-замерзла.
Я выключил воду и, обхватив девушку за талию, приподнял её. Вжимая в себя так, чтобы ощутила всю степень моего желания, смотрела прямо в глаза. С улыбкой отметил и лёгкое смущение, и приоткрытые губы, и расширившиеся зрачки. Поставив Тэкэру около пенька, подхватил с него полотенце и укутал свою женщину, намеренно потирая мягкой тканью сжавшиеся от холода
– Конечно, ты замёрзла, — ухмыльнулся и, расстегнув пояс её мокрых джинс, принялся стаскивать обтянувшую стройные ноги ткань. — Надо избавиться от сырой одежды и просушить её у камина.
Девушка закивала, обнимая себя за плечи и бесконечно дрожа. Но она так смотрела на меня и ловила мой взгляд, что я догадался, дрожала Влада точно не от холода. Да и с моим желанием холодный душ не справился.
— Я п-правда была с-с-стервой? — она жадно следила за моими руками. Как они плавно спускаются по бедрам, поглаживают голени, освобождая от брючин одну ногу, затем вторую. Чтобы устроять, обвила руками мои плечи и, когда я едва касаясь, провел пальцами по темному треугольнику, тихо охнула.
— Ты, — я медленно поднялся, провоцируя её и дальше, поглаживая пальцем кожу вдоль кромки белья, — многоликая демоница, хитрая лисица, моя Тэкэра. То жестокая стерва, то ласковая кошечка, готовая впустить в мою спину свои острые коготки. — Склонился к её уху и жарко выдохнул: — У тебя трусики мокрые. — Она судорожно вздохнула, а я улыбнулся, довольный, что намёк мой понят. Пробормотал, проникая пальцем под влажную ткань и провёл круговым движением около чувствительной точки: — Надо бы снять…
Влада пискнула, еще сильнее задрожала, еще больнее сжала мои плечи, а потом взмолилась на выдохе:
— Я-а-а н-не могу, — и закричала сдавленно, покрываясь мурашками и запрокидывая голову.
Глава 41. Кунай
О, эта игра нравилась мне всё больше! Тэкэра отдалась мне в первый же день нашей встречи, да с такой страстью, словно готовилась после умереть и желала получить как можно больше от меня. И отдать всё, что могла.
А сейчас, когда она так дрожит в моих руках, будто невинная дева, но взгляд её полон желания и борьбы с самой собой, я заводился всё сильнее, уже дрожал сам и желал робких прикосновений. Будто заново хотел познать эту женщину, покорить её и покориться ей самому.
Подхватив Владу на руки, я понёс её к дому. На кровати, раскинув ножки и ручки, спала Дара. Я улыбнулся: наша девочка. Плоть от плоти… Поставив Тэкэру, я скинул на пол подушки и все покрывала, что нашёл. Полуобнажённая женщина жалась и, вцепившись в полотенце, как в спасение, беспокойно посматривала то на дочь, то на меня.
Я знал, чего она ждёт и чего страшится, но не собирался спешить. Хотел получить как можно больше удовольствия от нового обретения жены. Не говоря ни слова, вышел из дома, подобрал вещи, развесил их, затем затопил камин.
Когда
Влада покраснела и, не зная, куда деть взгляд, опустила голову.
— Не хочешь мне помочь? — вкрадчиво спросил я.
— Ты же сам разделся, — вскинула она бровь и сильнее затянула на груди полотенце, но в глазах я заметил искорки коварства и лукавства. Ну лиса!
Я медленно опустился на пол и кивнул на промокшую повязку:
— Перевяжи меня. — Заметив мелькнувшую на её лице тень удивления… и толику разочарования, не сдержал ехидства: — А ты о чём подумала, же-на?
Влада смущенно закусила щеку изнутри, вытянула из сумки бинты и перекись и присела ко мне.
— А ты не мог бы… — она тяжело дышала и кусала губы. — Закрыть глаза. Пожалуйста.
— А как же тогда я буду любоваться тобой? — выгнул я бровь и покачал головой: — Не-ет, Тэкэра, я слишком долго не видел тебя… такой.
Сдёрнул с неё полотенце и отбросил в сторону. Медленно провёл кончиком пальца по точёной линии плеч, опустился ниже, но груди не коснулся. Откинулся на спину и, наблюдая за растерянной женщиной, спросил:
— Ты ждёшь, когда я истеку кровью?
— Там нет крови, — серьезно сказала она и довольно резко убрала мокрую повязку. Присев рядом на острые коленки и избегая смотреть чуть ниже моего живота, Влада стала протирать края раны. Я любовался подрагивающими от каждого движения женщины полушариями грудей.
— Хорошо стянулась, удивительно быстро, — отчиталась Влада, приклеивая широкий пластырь, а потом обернулась, подобрала полотенце и, шустро завернув себя в него, попыталась встать.
Я удержал её, схватив за запястье:
— А подуть? Мне же больно. Наклонись пониже.
— Там даже воспаления нет, — она прищурилась, но все же наклонилась. От движения полотенце распахнулось, открыв моему взору плоский живот. Я перевел взгляд ниже. Там пряталось кружево трусиков, что все еще оставались на Владе. — Так лучше? — она собрала губы в трубочку и нежно подула.
Теплый воздух разбежался горячей волной по коже. Прядь влажных волос соскользнула с плеча девушки и упала мне точно между ног, охладив немного пыл. Влада слабо дрогнула, но неожиданно потянулась и коснулась меня пальцами. Ласково, боязливо. Вдоль ствола, по перевитым венам, заставляя сцеплять зубы от ощущений.
Девушка перевела испуганный взгляд на меня и прошептала:
— Ты… невероятно крупный, я… — она быстро отодвинулась, оставаясь на коленях, и закрыла лицо руками. Загудела под ладони: — Я не могу. У меня нет опыта, и мне жутко страшно. Так стыдно. И этот мертвый мужик все еще перед глазами стоит. И карандаш. Я не могу, Кунай. Меня посадят, да? Я ведь убила… — я видел, что еще миг, и Владу накроет новой волной истерики.