Ночь Серебра
Шрифт:
— Это от какого Ольгерда?
— От князя нашего в Загорье… — выдохнула Велена, и губы её снова задрожали от одного только воспоминания о нём: видать, боялись его там, в племени ингваров.
— Не бойся, тут уже земля Полесья, да и я не из болтливых, — промолвил Айдар. Выдавать девчонку ему и вправду никакой корысти не было. — А шли-то куда? И брат твой где?
— Не ведаю, — отозвалась Велена, и голос её дрогнул: вот-вот расплачется. — Он обещался мне весточку послать, Феникса… В лесу мы расстались… Это птица его… — она снова затихла, вроде уснула беспокойным сном. Айдар хотел было встать уже, чтобы не тревожить её понапрасну, как вдруг она снова зашептала:
— Один
Девочка встать попыталась, да какое там: и от подушки голову поднять ей было не по силам. Одно радовало: взгляд вроде проясняться начал.
— Куда сейчас идти-то? — успокаивающе промолвил Айдар, чуть придерживая её плечо. — Ночь на дворе давно. Да и сил набраться тебе надобно.
– Я давно уж хворала, и брат велел мне к людям идти, крова просить, хоть ненадолго… Спасибо вам… — с этими словами она потянулась к руке Айдара, коснулась губами тыльной стороны его ладони, и он почувствовал лёгкое, почти невесомое прикосновение её. — А мы шли руны богов искать…
— Какие руны? — нахмурился Айдар. — Те, что ли, из легенд старых?
— Они. Всего рун семь… И у нас покамест ни одной… То может быть любая вещь… Мне и самой-то неведомо… Ярико сказывал, что-то, что достанется человеку, ежели он преодолеет один из семи страхов своих.
— Сказки это все. Да и на что они надобны, руны-то?
— В Ночь Серебра, как полночь станет… Их нужно в круг сложить… А прежде молчать весь день с рассвета до полуночи… И свечу зажечь… Это Ярико умеет, у него руки чудесные, он может огонь сотворить… И, значит, желание загадать… Оно сбудется… Пить дай, — Велена вдруг перебила сама себя, и Айдар поднялся, взял плошку со стола, осторожно приподнял голову девушки, поднёс глиняную посудину к её губам, попытался напоить. Едва сделав глоток, Велена закашлялась и обессиленно прикрыла глаза. Даже сквозь её одёжу Айдар чувствовал, что она вся горит. И, вероятно, многое из того, что она сказала, было брошено в полубреду. Разве ж так можно — огонь в руках держать? Да ещё и создавать его своими же руками? Вот камнями искру высечь — это можно… А вот чтобы руками… А ещё и Ночь Серебра какая-то, уж больно странное поверье, здесь, в Полесье, никто в эту Ночь не верит, даже ежели и слыхали о ней.
Приближалась полночь. Велена продолжала бредить, говорила что-то о том, что она была кружевницей, а брат её — первым оружейником у Ольгерда, и там, у него на дворе, они о рунах и услыхали. Что у неё тоже дар есть: она в темноте видит лучше всякой живой твари, оттого и могла плести кружева в срубе, при одном только свете свечи или даже лучины: ей было и того довольно. Однако она никому не сказывала, чтобы хоть изредка, да выпускали её на свет божий, чтобы глаза не портила… Сказывала ещё, что брату её везло и того меньше: лишь только кончилось его обучение, а старый мастер ступил на Звёздный Путь, Ярико и вовсе не видел света. Всю работу его забирали ратники Ольгерда, едва он заканчивал: чтобы не портилось оружие в сырости, и он тайком ото всех сделал лук и стрелы для себя, сумел спрятать… И, как только им сбежать удалось, Ярико думал, что сразу пойдут они все эти руны искать, а только не вышло: вот и Велена захворала, и о том, где им жить хотя бы временно, никто из них обоих не подумал… Айдар слушал Велену невнимательно. Всё одно добрая половина рассказанного ею — бред горячечный. Разве ж бывает так, чтобы человек лучше кошки, лучше мыши летучей в темноте видел? Да ещё так, чтобы кружево плести при одном только свете лучины? Это ж как надобно
Когда воротилась Надёжа, Айдар дремал, подперев рукою щёку, а Велена продолжала шептать что-то, не открывая более глаз, но уже гораздо тише, так, что и слов невозможно было разобрать. Заслышав стук двери в сенях, хозяин вскочил, тихонько вышел к жене. Лицо у неё было встревоженное: это было ясно и в полутьме сеней.
— Гроза на дворе, — промолвила Надёжа, сбросив платок и опустив на пол железный бидон молока. — Дождь разбушевался, едва поспела до дому добежать. А в окно ворон бьётся. Огромный, чёрный…
— Пусти-ка его сюда, — ответил Айдар. Надёжа отшатнулась в испуге.
— Пустить? Да ты что, свет мой! Такую-то птицу! Вестницу…
— Пусти, — продолжал настаивать Айдар. — Это к гостье нашей. Она мне тут всё рассказала, как на духу.
Тихонько пройдя в горницу, Надёжа трясущимися руками отворила окно, и мокрый, встрёпанный ворон влетел, хлопая широкими крыльями, в горницу, сел на небольшой подоконник, каркнул. Велена вдруг открыла глаза, и слабая улыбка озарила её бледное, исхудавшее личико.
— Феникс! Здравствуй, милый!
Ворон ещё раз каркнул, хлопнул крыльями. Девушка охнула.
— Что говоришь? Ушёл Ярико? Куда?
И Айдару вдруг почудилось, что в следующем звуке, который издала птица, послышалось явное "чёр-рт его знает". О том, как девчонка разговаривала с вороном и отчего они друг друга понимали, он даже не задумался: сей день чудес вполне довольно… Надёжа смотрела, поражённая, изумлённая, напуганная, то на мужа, то на очнувшуюся Велену. А девушка вдруг поднялась, придерживаясь рукою за бревенчатую стену, поглядела на хозяйку.
— Идти мне надобно…
— Куда ты пойдёшь-то? — всплеснула руками Надёжа. — Жар у тебя не прошёл ещё! Горишь вся, едва не бредишь! Гроза бушует! Ветер, холод, а ты в одном сарафане! Пропадёшь!
— Но Феникс зовёт, — Велена беспомощно оглянулась на птицу, зная, что ворон ей ничем помочь не сможет. — Сказывает, что Ярико ушёл куда-то, да не один… А с кем — то ему неведомо… Боюсь я за него…
— Ложись, милая, — мягко, но строго молвила Надёжа, взяв девушку за плечи. — Ложись. Никуда твой братец не денется, всё с ним будет в порядке. Пока не встанешь на ноги совсем, никуда я тебя не пущу… Верно, Айдар?
Хозяин медленно кивнул, и отошёл к двери, давая тем самым девчонке понять, что никуда она не уйдёт. С тихим, сдавленным стоном Велена опустилась обратно на постель.
— Поймите же! Я нужна ему!..
— Хворая ты ему ничем не поможешь, — твёрдо заявила хозяйка. — Сейчас я тебе повязку сменю… Ложись, Велена, милая, отдохни ещё. Я прошу тебя.
Велена послушно легла и отвернулась к стене. Горячие, досадные слёзы выступили на глазах и обожгли щёки. Девушка сделала глубокий вдох, чтобы не разрыдаться прямо тут же.
Надёжа вышла из горницы, и Айдар вышел вослед за нею, притворил дверь, остановил супругу, взяв её за плечо.
— Её не пускаешь, а меня-то отпустишь?
— Свет мой! — ахнула Надёжа, схватив его за руку. — Тебе-то куда вдруг понадобилось?
— Руны искать, — отмолвил Айдар, понизив голос до хриплого шёпота. — Ты о них, поди, знаешь?
Надёжа кивнула. Тёмные брови её надломились, как птичьи крылышки, она обняла супруга, прижалась щекою к плечу его.
— Я знала, знала, — вздохнула женщина. — Ты только… возвращайся… Ладно?