Ночи и рассветы
Шрифт:
— Аванти! — весело крикнул Космас. — Долой Муссолини!
— Долой подлеца! — подхватили итальянцы и запели песенку, которую сложили греческие солдаты: «Дурак Муссолини…»
Они веселились до тех пор, пока на дороге не разорвался первый снаряд.
Из толпы беженцев, которая двигалась им навстречу, кто-то крикнул:
— Космас! Космас!
Космас приостановился, разыскивая взглядом того, кто его окликнул. Наконец его глаза выхватили из толпы юношу, который тоже остановился
— Натан!
Космас соскочил с лошади и обнял его.
— Как ты здесь очутился, Натан? Куда ты идешь? Они вместе учились в предпоследнем классе гимназии и были очень дружны. Натан Алкалаи, его сестра Руфь, мать и отчим, который служил бухгалтером в филиале Национального банка, прожили в их городке только один год. Потом отчима перевели в другое место, и они уехали. Руфь была на два года старше брата, тонкая, подвижная девушка со смуглой бархатной кожей, которая многим тогда вскружила голову. Руфь играла на фортепьяно и очень хорошо танцевала…
— Куда ты, Натан?
— И сам не знаю! Может, здесь, в горах, уцелеем…
Космас поискал в толпе беженцев родных Натана, но увидал только жалкую, скрюченную старушку, которая подошла и встала рядом с Натаном.
— Это моя тетя! — сказал Натан.
— А остальные? Руфь?
— Нет больше Руфи, Космас! Ни Руфи, ни матери, ни отца…
Его голос дрожал, лицо исказилось гримасой боли.
— Даже не знаю, где они! В каком-нибудь лагере, если еще живы… Однажды ночью, когда меня не было дома…
Космас поспешил отвлечь его:
— Что ты собираешься делать?
— Не знаю.
— Пойдем с нами!
— Правда? — оживился Натан. — Ты так думаешь, Космас?
— Что тут раздумывать? Будем воевать вместе… Если бы Натан был один, он, конечно, согласился бы.
Но тетя, которая до этого стояла рядом, безмолвная и недвижимая, словно мумия, вдруг встрепенулась и ожила.
— Натан! — Она схватила Натана за руку и заговорила с ним на своем языке. Он слушал, молчаливый и серьезный.
Потом старуха обернулась к Космасу.
— Нет! — сказала она. — Натан не пойдет!
Космас увидел в ее взгляде ужас и отчаяние, он попробовал успокоить ее.
— Нет! Нет! — еще решительнее сказала старуха и дернула Натана за руку.
Тот не сопротивлялся. Он пошел следом за ней, то и дело оглядываясь на Космаса. В его по-девичьи кротких глазах застыла глубокая тоска.
— Ну что ж, счастливого пути, Натан! — с грустью сказал Космас. — Желаю удачи!
Едва Натан и старуха догнали остальных, на дороге снова разорвался снаряд. Послышались испуганные крики и детский плач. Космас хотел вернуться, но Леон не позволил: нужно было торопиться. Космас очень сожалел, что не сумел уговорить Натана. Эта старуха с лицом Сивиллы всецело властвовала над его душой. Настаивать было бесполезно.
V
Офицер
— Прошу вас, задержитесь на минутку! Не знаю, что с ними делать!
Неподалеку, под развесистым деревом, стояла группа мужчин.
— Там майор Квейль, представитель английского командования. Чуть-чуть не попал в плен и теперь нервничает. А что я могу для него сделать? Языка английского я не знаю, переводчик сбежал. Они тоже вас просят, подойдите.
— Пойдем, Космас, — сказал Леон. — Видать, мы так и не доберемся сегодня до полка. Ты ведь знаешь английский?
— Объясниться сумеем. Пошли!
— Слава богу! — облегченно вздохнул эдесит. — Ну и намучался я с ними!
— А чего они хотят?
— Сами не знают. Боятся, что их схватят немцы. Много слышал Космас об английском хладнокровии, но эти англичане не могли им похвастать. Майор Квейль, длинный, худой, с рыжей шевелюрой и рыжими бровями, не скупясь на проклятия, ругал эдеситов за то, что они не сумели удержать своих позиций по крайней мере до тех пор, пока не обеспечат отступление.
— Скажи ему, Космас, — попросил Леон, — что наши передовые части держатся крепко. Пусть успокоится!
— Ему нелегко будет успокоиться, — вставил офицер ЭДЕС. — Чуть-чуть не угодил к немцам.
— Чего вы от нас хотите? — спросил Космас англичанина.
— Мы хотим добраться до штаба английской миссии. Мы хотим, чтобы нам дали лошадей, идти пешком мы больше не можем… И пусть нас сопровождают офицеры ЭЛАС, ну, скажем, вы двое! — Тон англичанина становился все более требовательным.
— Переведи ему, — резко сказал Леон, — что мы не находимся у него в подчинении. И если он будет продолжать в таком духе, мы не станем его слушать.
— Помилуйте, — пошел на попятный Квейль, — наша просьба никак не носит характер приказа.
— Что случилось, Леон?
Они оглянулись. На дороге остановились трое всадников. Один из них спешился и направился к дереву. Космас узнал его сразу. Это был Спирос — в шинели и пилотке, но совсем прежний, штатский, похожий больше на крестьянина, чем на комиссара дивизии.
Он поздоровался с каждым за руку, а Квейля приветствовал как старого знакомого.
— Как вы поживаете?
— Хорошо!
Космаса Спирос узнал не сразу и, протягивая ему руку, как видно, приняв его за переводчика.
— Ты? — поразился он. — Откуда ты свалился?
Он привлек Космаса к себе.
— Так как же это, Космас? Когда ты прибыл? Здоров?
— Да, здоров…
— Совсем здоров?
— Да, да…
Спирос недоверчиво посмотрел на него и снова обернулся к Квейлю.
— Ну вот, пожалуйста! — сказал Квейль. — Опять мы у вас в плену.
— В плену у просчета, — улыбнулся Спирос. — Мы же предупреждали, что ЭДЕС не удержится.