Ночи и рассветы
Шрифт:
Старик был прав, Фигаро обожал Лаократию. Он следовал за ней всюду, молчаливый, внимательный, готовый помочь, защитить. Вот и теперь Космаса забавляло выражение крайнего беспокойства, которое появлялось на лице Фигаро каждый раз, когда Лаократия забегала вперед и скрывалась за деревьями.
— Стой! Не беги так быстро!
Чем больше он волновался, тем быстрее катилась по склону Лаократия.
— Хоть бы ты, что ли, ее остановил, — обернулся Фигаро к Космасу.
Они пробирались среди высоких елей. Вдруг Лаократия упала на землю и быстро поползла к большому камню. Космас дал знак, и партизаны тоже легли, прячась за стволы
— Там, в овраге, кто-то есть, — прошептала Лаократия. — Увидел меня и спрятался…
В овраге, поросшем густым кустарником, послышались треск сучьев и шум осыпавшихся под ногами человека камней. Мужчина в черном пальто вскочил и бросился наутек.
— Стой! — тихо окликнул его Космас. — Иди сюда! Человек оглянулся и замер под дулом направленного на него револьвера. Теперь Космас разглядел его. Это был совсем молодой парень. Бледный от страха, он медленно шагнул в их сторону.
— Партизаны! — вдруг закричал он что есть мочи. Лицо его ожило и засияло от радости и облегчения. — Вас-то мы и разыскиваем!
Из оврага и снизу, из леса, показались люди, они махали руками и кричали. Это были добровольцы из соседних деревень — с охотничьими ружьями и длинными ножами в деревянных ножнах. Высокие, широкоплечие деревенские парни, стройные, как сосны.
— Сколько вас? — спросил Космас.
— Двадцать два человека.
— А те, что в Криакуро, ваши?
— Нет. Но они тоже ищут ваш полк. Это эпониты{ [80] } из Астипалеи.
— Какой полк? — не понял Космас.
80
Члены молодежной организации Сопротивления — ЭПОН.
Крестьяне из окрестных деревень не верили, что вся дивизия отступила. Ходили слухи, что на Астрасе остался партизанский полк. Впрочем, это были не просто слухи. Один из добровольцев, гимназист из Астипалеи, захватил с собой несколько номеров афинской газеты «Акрополь». Газета писала, что карательные экспедиции против партизан ведутся успешно. Целые области совершенно обезврежены, и «благонамеренные крестьяне вернулись к мирному труду». Дальше Космас вычитал и про их края: «Область Астипалеи уже свободна, за исключением отдаленной горы Астрас, где еще прячется разбойничий полк во главе с бандитом Керавносом. В ближайшее время эта шайка тоже будет истреблена».
Космас сказал новобранцам всю правду. Положение у партизан трудное. Никакого полка нет, нет ни оружия, ни продовольствия. Отчаиваться, конечно, не надо…
Молодежь и не думала отчаиваться.
— Мы не прятаться сюда пришли! Мы хотим воевать. А оружие мы отберем у немцев и цольясов.
— Вот видишь, — шепнул Космас на ухо подоспевшему Керавносу, — ляжешь спать взводным, а проснешься полковником!
— А я за этим не гонюсь! — добродушно улыбнулся Керавнос. — С меня хватит и взвода.
III
Скудное продовольствие кончилось. Съели черную фасоль — ее варили в пещере по ночам, — съели черствую, твердую, как камень, боботу, Сгрызли связку лука.
Кабы не головка лука, Не житье было б, а мука! —напевал Фокос, раздавая луковицы. Вдобавок
— Наелся, Фантакас?
— Опять ты смеешься!
— Нет, вы только посмотрите на него! Снова не наелся! Верно говорят: неблагодарный человек, как море, ненасытен!
В последнюю очередь Фокос извлек из мешка пакет с кукурузной мукой. Партизаны растопили снег и сварили кашу. Каждому досталось по нескольку ложек. Фокос выскреб котелок и лег, напевая:
Ни сыру, ни колбаски нет, Съешь свою фигу на обед.В мешке ничего больше не осталось, но Фантакас не хотел этому верить:
— Ну да! Не может быть!
Фокос с готовностью приподнялся.
— А чего бы тебе хотелось, Фантакас?
— Ну, хоть бы каши, что ли…
— Хотеть, конечно, хорошо, а иметь еще лучше, — улыбнулся Фокос. — Поищи сам.
Фантакас запустил руку в мешок.
— А ведь и вправду ничего нет!
— А ты пошарь, пошарь!
— Да я и так шарю! — Фантакас тряхнул в воздухе пустым мешком.
— Сам небось съел! — обвинил его Фокос.
— Да провалиться мне на этом месте! А что у тебя там было?
Фокос сел, скрестив ноги, и, раскачиваясь, пропел:
И булочка белая, И дынька-то спелая, И гусь, и творожок, И пышный пирожок.— А ну-ка, Космас, давай позовем Керавноса и пойдем потолкуем! — предложил Нестор.
Его на самом деле звали Нестором{ [81] }, но это имя настолько подходило ему, что казалось удачно выбранным псевдонимом. Комиссар был самым знающим и самым опытным партизаном в их группе. Но Космас обратил на него внимание только теперь, когда оба они попали во взвод Керавноса. Теперь же Космас узнал и трагическую историю семьи Нестора: отец его умер в ссылке в Фолегандро, старшего брата расстреляли в Афинах, младший погиб в Фессалии, при столкновении партизан с немцами.
81
Персонаж гомеровского эпоса, пилосский царь. В литературную традицию Нестор вошел как тип умудренного опытом старца.
И Нестор, и Космас считали, что отряд должен остаться на Астрасе, нужно устроить новобранцев и подождать следующего пополнения. Крестьяне верят, что в горах остались партизаны, и обязательно будут их разыскивать.
— Вначале мы строили другие планы, — говорил Нестор, — но раз основные силы немцев ушли, нам нет никакого смысла покидать Астрас.
Убедить Керавноса было непросто. Ему хотелось командовать маленьким отрядом бойцов, отобранных им самим, хотелось совершать внезапные налеты и молниеносные рейды. Отстаивая свою идею, он тоже приводил веские доказательства. И самое веское — голод.