Ночлежка "У Крокодила"
Шрифт:
— А ты-то откуда? — спросила Настя, вкривь и вкось нарезая яблоки. — Я тебя не помню.
— Я тебя тоже, — ответила я. — Ираида Андреевна верно сказала: живем через сквер, а будто другой мир…
— А! Ты оттуда, — махнула она куда-то назад рукой с зажатым ножом, — тогда ясно. Там нормальные люди живут.
— А здешние-то чем плохи? По-моему, такие же, — недоуменно ответила я. — Во всяком случае, ни Гена, ни кто-то из парней, что тут ночевали, ко мне не приставали даже.
— Ко мне тоже. Но это Генка. Он если узнает,
— Что значит — на том краю? — у меня по спине побежали мурашки.
— То и значит. Там, за сквером. Ты же сама сказала, что оттуда, — Настя смотрела на меня глазами взрослой женщины, и мне становилось все страшнее. — Кого ты там знаешь?
Я подумала и развела руками:
— Я всего три года у мужа живу, еще не познакомилась толком даже с соседями…
— Ну ты даешь, — вздохнула Настя и сунулась в духовку. — Смотри, я правильно поставила? Я в этом не секу, блин…
— Убавь, пусть печется. Так что с этим сквером не так?
— С ним всё так, а люди там и тут разные. Или вовсе не люди, — спокойно ответила она и почесала в затылке. Черные вихры встали дыбом. — Я пойду башку помою, а с пирогом ты сама, я не втыкаю, как с ним быть.
Я осталась следить за шарлоткой, а когда на запах прибрел Жека с приятелем (того звали Димой), велела им вымыть посуду, как поедят, а сама оделась в комнате (Гена спал беспробудно) и ушла. Если зеркало в ванной не врало, синяк в самом деле почти исчез, немного косметики (Настя без зазрения совести увела у меня помаду, потому что ей «в самый раз, а тебе ярко») — и ничего не заметишь.
Я вышла в тот самый сквер, чтобы срезать дорогу до дома: в конце концов, там оставались еще мои вещи. Обычный сквер, что в нем особенного? Там вообще никого не было в этот час.
На детской площадке возле нашего дома играли дети, с визгом и воплями скатывались с горки, лазили по городку-крепости… Присматривали за ними в основном бабушки, но я заметила и мужчину — рослого, чуть ли не выше Гены, полуседого, хотя на вид ему было вряд ли больше сорока. Он выгуливал двойняшек (во всяком случае, одеты дети были одинаково, и кто там мальчик, а кто девочка, я не разобрала). Услышала только от старушек:
— Ну Ленк, сейчас не модно девочек наряжать. Ты ж кино про этих… боевых пловцов смотришь! Так может, она служить пойдет, а брат… да хоть в эти, модельеры, вот!
Бабуля засмеялась, вторая подхватила.
— Да что там спорить, — сказала она, — главное, парень живой-здоровый, да дети удались. Так, он когда на смену? Сегодня пятница?
— Ага.
— Тогда, получается, в выходные с ними Лариса, это удачно совпало, — кивнула старушка, — В понедельник мы из садика заберем, а потом снова он.
— Нет, у него там какие-то стрелялки-пулялки, чемпионат, что ли? Да ну его, что нам, сложно,
— Ничего, у нас приемные внуки есть, — вздохнула вторая. — И то не в тягость. В Ларису удались, веселые и спокойпые, а то папаша иной раз как зыркнет…
— Ну, сказала! Ох, Ленок, пойдем домой, новости скоро начнутся, заодно и чаю попьем… К тебе или ко мне?
— Ко мне, у меня медовик есть, с утра же говорила, старая ты перечница!
— Сама такая, — буркнула вторая старушка, будто девочка-школьница, и подала подруге руку, помогая встать. — Идем уже!
Они скрылись в подъезде, а я вдруг сообразила, что вижу их изо дня в день который год, проходя мимо, здороваюсь, но не знаю имен. Вот и сейчас постаралась прошмыгнуть незамеченной…
Правда, зачем они мне? У меня и своих проблем хватало.
Конечно, по случаю выходного муж был дома и явно удивился, увидев меня. А я подумала, что сваляла дурака, явившись без поддержки в виде тяжелого танка Гены.
— Ну и что тебе нужно? — спросил Саша. Его синяк блекнуть явно не собирался.
— Пришла трусы забрать, — нарочито грубо ответила я, наслушалась уже в Генкином логове, как разговаривают Настя с Жеком. — Тебе они точно не пригодятся.
— Держи, — Саша вынес мне огромный чемодан на колесиках, с которым я когда-то к нему переселилась. — Надеюсь, ты понимаешь, что рассчитывать на долю в квартире не можешь.
— Конечно, — ответила я. — Будь добр, перепиши данные паспорта, чтобы я могла подать на развод. Надеюсь, ты не станешь возражать?
— Не стану, — ответил он, сходил в комнату и принес мне ксерокопию паспорта. Заранее подготовился, что ли? Дома-то у нас копировальной техники не было не было. — Этого достаточно?
— Надеюсь, — кивнула я и ушла, волоча за собой чемодан. Черт его знает, что там было внутри, не на лестнице же разбирать!
У Гены как обычно, было людно: он уже проснулся, наелся и теперь учил играть в карты Жеку с Димой. Настя курила на кухне и вздрогнула, когда я сунула ей блюдце вместо пепельницы.
— Ты что?
— Да ничего, — ответила она. — С Генкой поругалась.
— Почему?
— Да твердит — иди учись, блин, а то дурой помрешь. Я будто сама не знаю! — мрачно добавила она. — А как тут учиться-то, если… ну, ты поняла.
— Кажется, да, — кивнула я, и вдруг меня осенило, только вслух я ничего не сказала.
— И от Федьки он меня гоняет, думает, я на квартиру зарюсь, — горько сказала Настя. — Дурак. Федька отличный парень, а что почти глухой — ну и хрен с ним, ругаться можно, сколько влезет! Мать тоже вопит: не смей смотреть на урода! А он не урод, Поль, он случайно таким родился! То ли уронили, то ли еще что, Генка как-то по пьяни говорил, а я забыла… Короче, не передается это…