Ночная воровка
Шрифт:
Найк построил точно такой дом, каким, по его представлениям, должен быть барский особняк. Рабочих он привез из Канады — муж сестры владел строительной фирмой. Теперь Найку оставалось развить дело, ради которого он сюда и явился, — возродить старый семейный промысел — выращивать спаржу и артишоки, а также осуществить свою собственную мечту — показать другим людям, как здорово быть вегетарианцем, а для этого открыть ресторан.
Ну и конечно, предаться своей собственной страсти — коллекционировать арбалеты, стрелять из них, позволить другим, понимающим толк в этом старинном оружии,
Наверное, Надю Тавранчук ему послал сам Господь, иначе как объяснить, что эта женщина, похожая на итальянку, но такая русская по сути, владеет не только знаниями о старинном оружии, но и владеет им?
Как все-таки странно складываются обстоятельства жизни — если бы он обратился не в фирму Татьяны Федориной, то, может быть, не встретился и с Надей?
Рука Найка дрогнула, и он полоснул бритвой по намыленной щеке, капля крови выступила под легкой пеной.
Нет, это невозможно. Она бы обязательно пришла на выставку, а он, конечно, ее заметил бы. Он узнал бы Надю!
Еще одна капля, но уже на подбородке, окрасила пену.
— Черт побери! — выругался Найк. Если так дальше пойдет дело, то он разукрасит себя до полного безобразия. И на кого он будет похож на вернисаже?
Наконец он закончил бриться, набрал в пригоршню холодной воды и плеснул в лицо.
Найк завтракал за кухонным столом, тем самым, за которым они с Надей сидели, наконец выбравшись из постели. На ней была его ковбойская рубаха в красную и черную клетку и больше ничего. Рубаха слегка прикрывала мраморные бедра, Надя то и дело запахивала ее спереди, потому что груди упрямо раздвигали полы рубашки, а любопытные торчащие соски высовывались наружу. Найку ужасно хотелось перегнуться через стол и ухватить губами сперва один, а потом второй. Но он ел артишоки, исподволь наблюдая за Надей — интересно, как она отнесется к этому новому для себя блюду, сумеет ли проникнуться любовью к вегетарианской кухне?
Артишоки он приготовил сам, красиво уложил на тарелке, и Надя оценила старания Найка.
— Знаешь, впервые я увидела артишоки в дорогом супермаркете на Новом Арбате. Западная цивилизация, — она улыбнулась, — только-только начала демонстрировать себя Москве, — объяснила Надя, пристально глядя в тарелку. — Нам показывали то, о чем мы читали в западных переводных романах. Я увидела на магазинной полке какие-то фиолетово-зеленые шишки на длинных темно-зеленых ножках. На этикетке прочитала: «Артишоки». Очень хотелось попробовать, и я бы купила. Неважно, сколько они стоили. Но я понятия не имела, что с ними делать.
Найк засмеялся.
— Надо было спросить Найка Гатальски. — Он перегнулся через стол и быстро поцеловал Надю в кончик носа.
Она смущенно вспыхнула.
— Знаешь, к тому времени я уже рискнула познакомиться с авокадо, и было мне так противненько… — Она сморщила нос.
— Я думаю, ты обошлась с этим фруктом не по правилам.
— Это я потом узнала. Когда играешь не по правилам, всегда выходит конфуз.
— Авокадо требует компании чеснока и лимона, чтобы ты знала.
— Теперь-то я знаю. И даже сама могу приготовить салат или коктейль.
— Давай пробуй артишок. Тебе понравится. У нас с тобой наблюдается совпадение вкусов. Я хочу, о нет, я страстно желаю, — он понизил голос до шепота, — чтобы это совпадение было абсолютным и полным.
— Сейчас попробую. — Надя нацелилась вилкой на кусочек.
— В России первым любителем артишоков был Петр Великий. Он дал указание завезти их в Россию. Их считали лекарственным растением, выращивали в садах и огородах самых богатых людей. Артишоки росли и у нас под Тулой. Вот здесь. Между прочим, этот дом, где мы с тобой сейчас сидим, я построил на месте старинного барского особняка. Бабушка дала мне план поместья.
Надя улыбнулась и кивнула. Она наконец наколола на вилку кусочек и потянулась снять губами. Найк не отрывал глаз от ее губ, ему хотелось поцеловать ее сейчас, немедленно, но он удержался.
— Моей бабушке, — продолжал он хрипловатым голосом, — больше всего нравится, когда появляется розетка из огромных серо-зеленых листьев, а потом из середины вырастает высокий, больше метра, стебель, а уже после на верхушке образуется соцветие, похожее на шар.
— Большой шар?
— Сантиметров пятнадцать в диаметре. По крайней мере, у нас на ранчо такие.
— А едят что? — Она кивнула в тарелку. — Я попробовала сейчас что?
— Это нераскрывшиеся соцветия. Перед тем как их есть, надо отрезать верхушку и удалить цветки. Ты чувствуешь вкус незрелых грецких орехов? Да?
Надя помолчала, прислушиваясь к своим ощущениям.
— Пожалуй. — И снова нацелилась вилкой.
— В ресторане, который мы откроем, станем подавать артишоки с помидорами, зеленью, майонезом или сметаной. И готовить из них суп-пюре.
Надя вспыхнула на секунду, услышав «мы», но решила пропустить мимо ушей, полагая, что Найк имеет в виду себя и своих работников.
— А ты уверен, что не прогоришь с вегетарианским рестораном? У нас в России живут мясоеды.
Найк вздохнул.
— Я знаю. И знаю почему. При низких доходах дешевле питаться мясом. Но я думаю, доходы будут расти и вкусы изменятся. А мы с рестораном тут как тут.
— Но ты должен заботиться о прибыли? Разве нет? — серьезным тоном спросила Надя, хотя думала о совершено другом. Обнаженная грудь Найка, покрытая золотыми волосками, притягивала ее взгляд. Кажется, она поняла, почему ее собственная грудь горит, ее натерли вот эти жесткие волоски. И не только эти… И у нее горит не только грудь, а гора-аздо ниже…
Надя вдруг заалела, но Найк не догадался о мысли, вогнавшей ее в краску.
Он подумал, что она засмущалась от того, что затронула коммерческую сторону дела. В Америке не принято спрашивать о доходах, принадлежности к партии и об интимной жизни. Найк поспешил ее успокоить и снять возникшее смущение Нади.
— Я не ставлю целью получать прибыль от ресторана. И потом, детка, прибыль — это не только деньги. Я хочу оказать влияние на общество.
Надя засмеялась.
— Однако.