Ночной пасьянс
Шрифт:
Телефонный звонок прервал его мысли. Ярослав взял трубку и тут же нахмурился, услышав голос начальницы:
– Ярослав Федорович, зайдите ко мне, пожалуйста...
Когда он вошел, Надежда Францевна встретила его, стоя за столом; и без того ее аскетическое лицо было сейчас похоже на маску.
– У нас неприятности, - не садясь, а, значит, не предлагая и ему сесть, сказала она.
Он выжидательно промолчал.
– Мне звонили из райотдела милиции. Взломали двери нашего хранилища в Армянском соборе. И не только двери. Вскрыты ящики. Какие-то хулиганы. Прошу вас оставить все дела,
– Сейчас?
– бесстрастно спросил он.
– Немедленно. Вечером позвоните мне.
– Вы будете здесь?
– Да. Я буду ждать вашего звонка.
Романец направился к двери, но она остановила его:
– Две недели тому я передала вам запрос из Инюрколлегии. Вы до сих пор не приготовили эту справку. Не имея ее, они задерживают кого-то, а те в свою очередь еще кого-то, начинается цепная реакция безделья... В итоге кто-то страдает. Вы никогда не страдали?
– Вы же знаете, чем я был занят, Надежда Францевна, - как можно миролюбивее ответил Романец...
В тот же вечер, в половине одиннадцатого, Ярослав Романец, выйдя из подземелья Армянского собора, звонил из автомата в кабинет директору архива. Надежда Францевна устала ждать этого звонка, нервничала, в душе ругала Романца, что он так долго возится. Но будучи человеком степенным и по-старомодному, как считали ее подчиненные, справедливой, сейчас постаралась осадить себя, понимая, что отправила Романца в сырые подвалы собора не семечки лузгать.
– Ну что, Ярослав Федорович? Как вы там? Намучились?
– Все на месте, кроме одной папки, - ответил Романец, глядя сквозь стекло будки на темную пустынную улицу.
– Какой именно?
– Что-то из военных лет, - ответил Романец, и по памяти назвал полный текст архивной ссылки: номера фонда, описи и дела.
– Оригинал или копия?
– Оригинал. Так во всяком случае указано в описи, которая у меня.
– Придется оттуда забрать все ящики, - задумчиво, как бы размышляя, сказала Надежда Францевна.
– Но куда? Ума не приложу, всюду теснота.
– Это уже, надеюсь, не моя забота, - произнес Романец. Справа стекло в будке было выбито, и он наблюдал, как собачка размером с котенка, спущенная женщиной с поводка, резво и радостно подпрыгивая, носилась от дерева к дереву, обнюхивала комель, а потом изящно задирала лапку.
– А что спешить? Пришлите сюда завхоза, пусть набьет на дверь хорошие переплеты, поставит новые замки, - посоветовал Романец, заранее зная, что ящики отсюда она уберет.
– Я могу идти спать?
– Да, конечно, Ярослав Федорович, - вздохнула огорченно Надежда Францевна и положила трубку.
Он усмехнулся и вышел из будки.
24
На публикацию в газете никто не откликнулся. На предложение Сергея Ильича попросить кого-либо из наших корреспондентов в ФРГ поискать следы Бучинского на медицинском факультете университета в Эрлангене Москва по каким-то соображениям не прореагировала.
С утра Сергей Ильич принимал посетителей, ставших уже наследниками, затем принялся за почту.
"...Подгорское отделение представительства Инюрколлегии УССР.
Ваш N_Р-935.
На
Основание: Ф.148 (Картотека). Сведений о его матери Радомской Анелии не имеется.
Документы медучилища и медицинского факультета университета за 1936-1939 гг. на хранение в архив не поступали..."
"...Инюрколлегия.
Копия - в областной архив.
Медицинское училище сообщает, что архив за период с 1936 по 1939 гг. в училище не имелся. Училище возобновило свою работу с 1945 года. Людей, которые работали в период 1936-1939 гг. и знали бы Михаила Степановича Бучинского, в училище нет.
Директор училища..."
Итак, из справки облархива ясно, что Бучинский Михаил Степанович, 1918 года рождения, действительно существовал, даже указан адрес, где жил, и место работы. Но... В собственноручно же заполненных наследодателем документах, ксерокопии которых прислала адвокатская фирма Стрезера, написано, что родился Бучинский в Подгорске, а не в селе Троки, как свидетельствует справка из облархива. Далее в ней сказано, что работал сопровождающим на предприятии "Чувай" до 19 июня 1943 г., а в бумагах из США указано, что арестован был немцами еще в апреле 1943 года. Разница в два месяца... Ладно, ею можно пренебречь... Военное время, такие расхождения возможны... Однако Бучинский - медик. Это Стрезером установлено и подтверждено. А в архивной справке Бучинский сопровождающий в какой-то экспедиционной конторе... Возникли попутно и еще некоторые вопросы. Сергей Ильич записал их на листочке бумаги и сунул его в карман, снял трубку и позвонил Богдану Григорьевичу Шимановичу. Старик оказался дома.
– А-а, ты!
– радостно отозвался Богдан Григорьевич.
– Чем могу служить?
– Есть несколько вопросиков.
– Хочешь по телефону?
– Желательна личная встреча. И именно у вас, потому что нужно навести кое-какие справки по вашей "бухгалтерии".
– Рад буду видеть. Когда прибудешь?
– Вечерком. Годится?
– Разумеется... Захвати пару бутылочек пива.
– Договорились...
Последним было письмо из Москвы:
"Московская городская коллегия адвокатов. Коллектив адвокатов. Инюрколлегия.
Дело: Майкл (Михаил) Бучински.
Ваш Р-935.
Фирма Стрезера напоминает, что у наследодателя был брат Александр, который проживал в Подгорске. Это обстоятельство надо учесть в связи с поисками наследников.
Нет ли в Подгорске какой-либо картотеки врачей, практиковавших в городе в период оккупации..."
Пришпилив все прибывшие письма к предыдущим в папке "Дело Майкла (Михаила) Бучински. Р-935", Сергей Ильич напечатал письмо в Москву:
"...Мы сделали запрос в местное медучилище (гражданское), существующее более восьмидесяти лет. Возможно, наследодатель учился не на медицинском факультете университета, а в этом училище.