Ночной позор
Шрифт:
Крошка Лили сделала звук громче, и из крошечного динамика донесся отчетливый голос:
— Организаторы недавнего побоища вампиров на площади Павших и Рухнувших, известные авантюристы, в натуре беспредельщики, неоднократно замеченные в преступных связях с правительством США…
Хотите страшную тайну? Если надо, чтоб наш народ искренне и всем сердцем кого-то возненавидел, достаточно только объявить, что этот кто-то связан с правительством Соединенных Штатов Америки.
Но самое интересное нас ждало, когда Крошка Лили влезла в Интернет, на особый, закрытый
Рядом с Уткой, чуть ли не в обнимку, стоял Усама бен Ладен, будь неладен. Крошка Лили была сфотографирована на фоне сгоревших украинских хат, в эсэсовской форме, которая ей, надо сказать, несказанно шла.
Лишь изображение вашего покорного слуги, как и положено фотографии порядочного человека, было взято то ли из паспорта, то ли с другого какого удостоверения. Рожа у меня, правда, тоже была не очень, с перепою фотографировался, да и фотограф мудилой оказался, ракурс какой-то безобразный подобрал…
— Чего только не сделают, чтобы очернить достойного сотрудника,— быстро сказал Утка.
Крошка Лили как-то очень поспешно закивала, подтверждая его правоту.
Меня, впрочем, тоже ожидал сюрприз, потому что текст под фотографиями гласил, что последний является самым опасным из всей троицы и с ним надо всерьез. Оказывается, за показанное только что изображение реальный пацан заплатил жизнью, потому что я страшно не люблю попадать в объектив и в натуре подрезал человека из-за той фотки. Такой вот мокрушник без башни. Далее последовал краткий список моих преступлений и связей в террористическом мире, а также несколько интимных подробностей, тоже, безусловно, выдуманных черными пиар-технологами.
— А ты, братец, монстр,— иронично заметил Утка.
Я послал его во всем известном направлении, но оперативник нисколько не обиделся.
— Вот теперь мы точно повязаны единой и нерушимой цепью кровавых деяний,— заявил он.— В общем, нормально. Против всего преступного синдиката я уже выступал, было дело, в семьдесят восьмом, я тогда в Лос-Анджелесе должен был… Ладно, потом об этом. Видимо, наши тоже решили подлить масла в огонь. Закидон решил, видать, что мы с тобой врагу продались. Бывает. Но ничего, есть один метод со всеми справиться.
И Утка поведал нам одну из наиболее охраняемых и засекреченных историй в анналах нашего Контроля.
Много-много лет тому назад, в этом самом месте жил был царь, и звали его… звали его… Клаустрофоб.
Нет, глупость какая-то получается. Пусть лучше будет Дохлодрыг. Да, жил-был царь Дохлодрыг Запрокидович, и было у него три сына.
Но поскольку сыновья эти к делу не имеют никакого отношения, мы не будем более о них упоминать. Хотел царь Дохлодрыг Запрокидович сделаться самым могучим в мире, чтобы все земли были ему подвластны. Пошел он к гадалке, вещей старухе Последней Инстанции. Если кто не верит, что могло быть у гадалки такое имя, пускай захлопнет книжку и отожмется на кулаках тридцать четыре раза.
— Позолоти ручку, родимый,— сказала царю Последняя Инстанция.— Можно помочь твоему горю. Гадалка уколола царю зачем-то палец посеребренной, чтобы не случилось заражения крови, иглой, выдавила немного крови на стеклышко и принялась изучать через это стеклышко свечное пламя.
— Надо бы трех сыновей твоих зарезать,— противным голосом сказала Последняя Инстанция.
Или мы договорились уже, что сыновей в сказке не будет? Ладно.
— Найдешь трех невинных девственниц восемнадцати лет от роду и пустишь их под нож,— противным голосом сказала Последняя Инстанция.— А кровью их освятишь бревно, воткнутое в землю. Когда бревно это заколосится, пустит ветви, отломаешь из них самую красивую и получишь дубину великого знания. С ней…
Не дослушав, глупый царь Дохлодрыг бросился выполнять инструкции вещей гадалки. Однако верным холопам не удалось отыскать трех великовозрастных девственниц, ибо государство Дохлодрыгово до принятия христианства отличалось завидной свободой любви. Напрасно холопы оглашали указы, сулили зеркальца, бусики, цветные стеклышки, портфель премьер-министра и другие ценные подарки. Находились, правда, бесстыдные девицы, что выдвигали свои кандидатуры, но тех после осмотра бабками приходилось забраковывать, ибо с девственностью у них было не очень.
Тогда царь Дохлодрыг, которому очень уж хотелось получить дубину великого знания, придумал выход.
Он разослал по всем деревням указ отыскать трех любых животин женского полу, к восемнадцати годам не разу не знавших любви.
Спустя ровно три месяца холопы приволокли в царские чертоги едва живую кобылицу, свинью, такую толстую, что она даже не способна была самостоятельно передвигаться, и рогатую старую корову Всем животным было не менее восемнадцати лет от роду, и все они были невинны.
По исполнении обряда царь уселся возле священного бревна, что выступало, кстати, в духовной жизни его народа приапическим символом плодородия, и принялся ждать, пока оно заколосится и пустит ветви.
От долгого ожидания царь повредился в уме и подался в отшельники, сыновья же его, которых мы договорились не поминать более в этой истории, разодрали страну на три части и привели к упадку путем междоусобицы.
Утка поведал эту историю под видом большой тайны, еле слышным шепотом, чтоб не уловили даже самые чувствительные микрофоны.
— И че? — спросила Крошка Лили.
— Через плечо!— Оперативник встал, потянувшись, и прошелся по комнате.— Мы этой дубиной великого знания такого шороху понаведем, весь город вздрогнет. За мою страшно долгую жизнь мне открылась одна истина. Сила избавляет от любых неприятностей. Вот увидите, все обвинения как рукой снимет.
— Но бревно не заколосилось!
— Заколосилось. Только потом. Глупый царь не дослушал, как надо ускорить процесс. К тому же из-за неподходящей крови произошло непредвиденное. Много героев добивались обладания дубиной великого знания, но все же она каждый раз почему-то возвращалась на свое место.