Ночные волки
Шрифт:
Он сделал паузу, ожидая реакции Алекса. Но ее не последовало. Алекс молчал и смотрел на него, как удав на кролика.
Портнов продолжал:
– Я знаю, о чем ты думаешь, Алекс. Ты думаешь о том, что на месте Дмитрия может оказаться любой из тех, кто мне служит, в том числе и ты. Правильно?
Алекс молчал.
– Ты прав, – сказал он Алексу. – Действительно, любой может оказаться на месте Дмитрия. Но только при одном условии: если действия этого «любого» каким-то образом станут вредны нашему
– Да, – ответил Алекс.
Попробовал бы он сказать «нет»…
– Тогда ты сам все и сделаешь, – заключил Портнов.
Алекс выполнил все, что от него потребовал босс.
На следующий день к вечеру на дачу Ветрова прибыли гости. Они приехали на машине и попросили передать хозяину, чтобы он вышел к ним на минутку. Сказали, что должны кое-что ему показать.
Ветров в это время принимал своих друзей, которых было довольно много. Сначала он удивился, как это новоявленные гости миновали охрану. Но, увидев перед собой людей Портнова, все понял. Он давно уже не удивлялся всему, что касалось Портнова. За исключением странного визита того человека с заячьей губой.
Ветров подошел к машине.
Дальнейшее он вспоминал впоследствии как кадры из дурного американского боевика.
– Вы просили голову? – спросили у него.
– Я просто требовал справедливости, – ответил Ветров.
– Получите, – сказали ему.
И откинули покрывало с заднего сиденья, на котором что-то лежало. Присмотревшись, Ветров побледнел и почувствовал сильнейший приступ тошноты.
На сиденье лежала человеческая голова. Сомнений, что это была голова человека, который приходил к нему с угрозами, не возникло.
Это была голова Дмитрия Дружинина.
Желудок Ветрова выдержал. Когда прошел приступ тошноты, хозяин дачи сказал:
– Передайте ему, что я удовлетворен. Надеюсь, вы не выкинете это где-нибудь поблизости.
– Мы знаем, что с этим делать, – ответил ему Алекс.
Через несколько часов голова соединилась с остальной частью тела, чтобы в цинковом гробу отправиться за океан. Родным и близким Дружинина сообщили, что он погиб от рук московских бандитов, и они уже готовились к пышным похоронам.
Инсаров был не просто удивлен приходом Сергея, он понять не мог, что бы это значило.
– Сергей? Ты пьяный, что ли?
Когда– то, с горечью подумал Козлов, он мог запросто прийти к Инсарову посреди ночи, и это не вызывало таких обидных восклицаний: ты пьяный, что ли?
– Нет, – сказал он. – Я не пьяный. Можно войти?
Инсаров широко распахнул дверь и увидел Лешку, который смотрел на него своими чистыми глазами.
– И с Лешкой? – еще больше удивился Алексей. – Впрочем, о чем я, заходите.
Они вошли. Инсаров присел на корточки перед мальчиком:
– Как дела, тезка?
– Плохо.
– Плохо?
– У
– Что?!
Он поднялся и приблизился к Сергею.
– Что такое, Сережа, – отрывисто спросил он. – Что со Светланой?
– Я все расскажу, – сказал Сергей. – Дай нам прийти в себя. И чаю дай, что ли…
Инсаров повел их на кухню.
– Конечно, – быстро проговорил он. – Все сделаем – накормим, напоим в лучшем виде. Только Таньку будить не будем, ладно?
Жену Инсарова звали Татьяной.
…– Вот и все, – сказал Сергей. – Теперь ты все знаешь. И, кроме тебя, помочь мне никто не может. Так что…
– Все понял, – оборвал его Алексей.
Так плохо, что хуже не бывает, подумал он.
А вслух сказал:
– Ты не виноват. Точнее, виноват не только ты, но и я.
– Ты-то при чем? – спросил Сергей.
Инсаров объяснил:
– Это я загнал тебя в такой угол, что ты сам в эту петлю полез. Гордыня наша во всем виновата. И твоя и моя. Я все ждал, когда ты ко мне придешь, повинишься. Но не думал, что ты придешь такой. Извини.
Сергей молчал. Он был благодарен Инсарову, что тот приютил их среди ночи. Сын мирно спал на диване. Настольная лампа на столе была прикрыта Таниным синим платком, чтобы свет не мешал мальчику.
Комок в горле не давал говорить Сергею. Перед глазами то и дело возникали видения последних месяцев.
Молчание затянулось. Обоим казалось, что если сейчас кто-то из них произнесет хоть слово, то старое, ненужное вдруг попрет опять из всех щелей и заполнит собою все пространство, лишит их воздуха, не даст дышать, отнимет надежду.
Инсаров открыл балконную дверь и кивнул Сергею: пойдем, мол, покурим.
Они вышли на балкон. Больше всего Сергей боялся, что на свежем воздухе Инсаров почувствует потребность выговориться, сказать ему что-то нравоучительное. Но ничего этого не произошло.
Они стояли на балконе, курили и смотрели, как зарождается над городом новый день.
И молчали.
Утром в кабинете Стаса Аленичева зазвонил телефон.
– Здравствуйте. Это Козлов.
Стас молчал, не в силах побороть волнение. Такого с ним еще не было – слова словно застряли в горле.
– Козлов, – повторил в трубку Сергей. – Каскадер.
– Где вы?
– Я… в надежном месте. Мне нужно с вами встретиться.
– Да-да, – сказал Стас. – Нам тоже нужно с вами встретиться. И тоже срочно.
– Я был вынужден покинуть квартиру.
– Понимаю. Сын с вами?
– Конечно. Вы закажете нам пропуск?
– Вам и сыну? – спросил Стас.
– Мне и Инсарову.
– Инсарову?
– Это мой друг и шеф по бывшей работе в кино. Он все знает и тоже хочет с вами встретиться.