Ночные волки
Шрифт:
– Какая же?
– Русские долго запрягают, но быстро ездят, – сказал Фролов, спокойно глядя Портнову в глаза.
Тот улыбнулся:
– Ничего не понимаю. Какой-то фольклор, иносказания. Должен ли я расценивать вашу художественную речь как угрозу?
– Это означает, что ваши махинации вполне могут повлечь за собой ответные действия весьма нежелательного для вас характера.
– Короче! – начал терять терпение Портнов. – Говорите проще, не так витиевато.
– Я имею полномочия сказать вам, – все так же высокопарно продолжал Фролов, – что если через три дня, то есть к первому числу, вы не рассчитаетесь с моей фирмой, вас ждут серьезные неприятности.
– Какого рода? – спросил Портнов.
– Вас любят ваши работники? – вдруг спросил у него Фролов.
– Спросите у них.
– Ну так вот. Боюсь, что, если через три дня ничего не изменится, им придется подыскивать себе нового шефа.
– Вот это да! – восхитился Портнов. – По-моему, угрозы пошли открытым текстом.
Фролов поднялся:
– Надеюсь, вы меня прекрасно поняли.
Портнов продолжал глядеть на него с восхищением.
– Конечно, дорогой, – сказал он. – Я вообще человек понятливый.
– …Может быть, самоубийство? – предложил Алекс способ устранения Фролова.
– Нет.
– Автокатастрофа?
– Нет! – заорал Портнов на своего помощника. – Нет! Это не должно выглядеть как несчастный случай! Они все, – понимаешь, все! – должны убедиться, что со мной шутки плохи. Они должны понять, что объявлять мне войну – это не только опасно, это смертельно опасно. Чтобы все подобные мысли из голов своих тупых выбросили. И детям своим наказали: Портнову никогда не угрожайте. Все понятно?
– Так точно, шеф, – ответил Алекс. – Будет сделано, как всегда, в лучшем виде.
Портнов движением руки отослал его прочь.
– Юля! – заорал он. – Долго ты там будешь плескаться?
Юля вышла из ванной с мокрыми волосами, обмотанная полотенцем.
– Спешу, мой повелитель, – сказала она. – Сейчас я тебя успокою.
Полотенце соскользнуло с мокрого тела, но в этот раз ее нагота вызвала у Портнова раздражение.
– Что это ты в таком виде явилась?
Юля растерялась:
– Но ведь ты же сам позвал…
Юрий Анатольевич Фролов остановился в гостинице «Москва».
Дежурная по этажу, молоденькая девушка с рыжей копной волос, обворожительно ему улыбнулась и подала ключи.
– А вас ждут, – сообщила она.
– Ждут?
– Девушка, – понимающе улыбнулась дежурная.
– Девушка? – удивился Фролов.
Дежурная засмеялась.
– Вы чего? – еще больше удивился он.
– Какой вы смешной! – Она уже захлебывалась смехом. – Прямо как эхо.
– Эхо?
– Ага, – с трудом произнесла она. – Все время последнее слово повторяете.
Фролов натянуто улыбнулся и пошел к себе.
Напротив двери его номера в кресле сидела девушка. При появлении Фролова она поднялась.
– Здравствуйте. Вы – Юрий Анатольевич?
– Да, – удивленно глядя на гостью, ответил он. – Чем обязан?
– Меня прислал к вам Феликс Михайлович, – сообщила она.
– Вот как?
– Он просил меня передать вам, что погорячился. Что он все сделает как надо.
– Что именно?
– К первому числу будут реализованы все поставки.
Фролов улыбнулся.
– Вы, оказывается, деловая девушка, – сказал он. – Таким красавицам, как вы, лучше бы думать о других вещах. Что еще передал Портнов?
– Он просил сказать вам, что ваши претензии обоснованны. Ему очень жаль, что все произошло так, как произошло. Он постарается, чтобы исправить положение.
– Приятно слышать, – сказал ей Фролов. – Но почему он просил именно вас все это передать? Мог бы поручить своему референту? Или вы и есть референт?
Она подошла вплотную к нему, и он почувствовал волнующий аромат ее духов.
– Я – компенсация, – сказала девушка.
– Кто? – спросил Фролов, хотя все сразу понял.
Но пусть повторит.
И она повторила:
– Компенсация. За причиненные неудобства. До первого числа я в полном вашем распоряжении.
Он открыл номер и предложил ей войти. Что она и сделала.
– Итак, – сказал он, – что же мы с вами будем делать?
– Пить шампанское, – беспечно воскликнула она. – И много.
Глава 11. ИЗ ЗАПИСОК ТУРЕЦКОГО
Разбудила меня Лиля Федотова. В последние дни она часто меня будила. Не подумайте ничего такого. Просто она входила утром в кабинет, а я еще спал.
«Дети, в школу собирайтесь, петушок пропел давно», – говорила она и выходила. Предоставляла, так сказать, мне возможность подняться, прибраться, иногда и побриться. Лиля Федотова, видимо, для этого специально приходила пораньше.
Нельзя сказать, что я горю на работе, хотя иногда и засиживаюсь до рассвета и домой выбраться нет никакой возможности. Если постараться, то шансы вернуться домой у меня есть. Но дело как раз в том, что мне не очень туда хочется, хотя и скучаю по дочке. И вообще мучаюсь от одиночества.
Ирина Генриховна, что называется, закусила удила, и остановить ее совершенно невозможно. По ее словам, ее терпение лопнуло. Я и бабник, и отец плохой, и о работе больше думаю, чем о семье. Развод стал вполне вероятной реальностью. Но пока я стараюсь об этом не думать.
Я включил электробритву, и Федотова тактично вышла из кабинета. Наскоро приведя себя в порядок, я сел за стол, готовый к дальнейшим подвигам, из которых состоят мои рабочие будни.
Лиля приоткрыла дверь, убедилась, что я закончил свой утренний туалет, и легкой походкой направилась к своему столу.