Ночные всадники. Нарушители закона. Чертово болото
Шрифт:
Небо было покрыто облаками, и лишь кое-где блестели звезды, точно брильянты в темной оправе. Они проливали слишком мало света, чтобы можно было разглядеть что-нибудь в окружающей тьме. Старик снова улегся на прежнее место и несколько пренебрежительно заметил своему товарищу:
— Пустое, мой юный приятель. Животные спокойны, а Джим Боулей не зевает. Может быть, ты слышал вой койота. Эти звери всегда бродят, когда чуют стадо поблизости или такого неженку, как ты.
— Ты сам койот, Джек Бонд, — возразил Нат сердито. — Видно, что ты становишься стар. И глаза и уши у тебя устарели, эх ты, умник, как я погляжу!
Нат вскочил на ноги и пошел к тому месту, где
Нат погладил свою лошадь и стал возле нее, прислушиваясь. Была ли это его фантазия, или действительно он услышал слабый звук скачущей галопом лошади. По крайней мере он был уверен, что слышал его.
Он вернулся к костру, но не лег, а сидел молча и курил, угрюмый и недовольный. Он был новичок в прерии, и его сердили постоянные намеки на его неопытность. Положим, ничего не было особенного в том, что какая-то лошадь скакала где-то в отдалении прерии, но важно было то, что именно его уши уловили этот звук, несмотря на его неопытность. Его товарищ упрямо отрицал это, потому что слух у него был не такой острый и он ничего не слышал.
Пока он сидел у костра и, задумавшись, смотрел на огонь, Джек громко захрапел. Но Нат предпочитал его храп его насмешливому голосу. Тихонько поднявшись, он взял свое седло и пошел к своей лошади. Оседлав и взнуздав ее, он вскочил в седло и поехал к стаду. Он знал, что должен сменить сторожа.
Джим Боулей радостно приветствовал его, довольный, что кончилось его дежурство и что он может теперь лечь и отдохнуть. Сторожить стадо ночью трудно, так как животные легко поддаются панике и разбегаются по прерии, а тогда приходится порою тратить целую неделю, чтобы собрать стадо.
Как раз в тот момент, когда Джим Боулей собрался ехать к лагерю, Нат задал ему вопрос, уже несколько времени вертевшийся у него на языке.
— Слушай, товарищ, ты не слыхал только что топота лошади? — спросил он.
— Как не слыхал? — быстро ответил тот. — Ведь только глухой мул не услыхал бы этого! Кто-то проехал там, внизу, за этим кряжем, на юго-запад. Должно быть, очень торопился. Почему ты спрашиваешь, товарищ?
— О, так себе! Только знаешь ли, Джим, что Джек Бонд именно такой глухой мул, о котором ты говорил. Он любит только насмехаться над молодыми, старый хрыч! Будто они ничего не смыслят. Я сказал ему, что слышал топот, а он ответил, что я неженка и мне все чудится разное в прерии.
— Джек старый ворчун, больше ничего. Не обращай на него внимания, товарищ. Теперь вот что: присматривай главным образом за молодыми телками там, на дальней стороне рощи. Они неспокойны, ищут молодой травы. Когда взойдет луна, ты будешь лучше видеть. Прощай, товарищ.
Джим поехал по направлению к костру, а Нат начал объезжать огромное стадо. Оно было такое большое, что надо было по крайней мере трех человек, чтобы стеречь его, но Лаблаш, собственник этого стада, экономил на своих служащих и всегда взваливал на них как можно больше работы, находя, что один рабочий может делать работу за троих.
Стадо, которое должен был стеречь Нат, было то самое, которое Лаблаш приобрел на распродаже имущества Беннингфорда. Лаблаш приказал своим рабочим пригнать это стадо в его ранчо, чтобы там наложить на животных его собственное
Когда молодой Нат вступил на дежурство, на горизонте уже показался золотой круг восходящей луны и облака на небе стали быстро светлеть. Скоро вся прерия была уже залита серебряным светом, придающим всему своеобразное очарование. Ковбой Нат, объезжая стадо, несколько залюбовался этой картиной. Стадо было спокойно, и это облегчало чувство ответственности ковбоя.
На некотором расстоянии от того места, вблизи которого он должен был проехать, находилась груда обломков скал, окруженная искривленными деревьями и густыми порослями мелкого кустарника. Животные расположились на отдых как раз у этого места. Лошадь Ната шла спокойным шагом, как будто во сне, и лишь изредка слегка ускоряла его. Но вдруг она остановилась без всякой видимой причины, прижав уши и с шумом втягивая ночной воздух ноздрями, словно под влиянием какой-то тревоги. Затем послышался какой-то тихий, продолжительный свист. Он раздался с другой стороны скал и, по мнению Ната, представлял какой-то сигнал.
Самым естественным поступком со стороны Ната было бы ждать, что будет дальше, если вообще что-нибудь должно было произойти. Но Нат был смелым и предприимчивым юношей, несмотря на свою неопытность! Отчасти его подстрекало то, что Джек Бонд постоянно подсмеивался над ним, как над новичком. Нат, конечно, знал, что так свистеть мог только человек, и тотчас у него явилось желание узнать, кто это был. Притом же, если он его откроет, то докажет этим тонкость своего слуха и тогда сам посмеется над Джеком, который ничего не слышал.
Более опытный ковбой прерии, разумеется, прежде всего осмотрел бы свой револьвер и вспомнил бы о грабителях скота, которые часто орудуют в этих местах, но Нат все же был новичок и поэтому он без малейшего колебания пришпорил свою лошадку и поскакал крутом скал на теневую сторону. Он убедился в своей ошибке слишком поздно. Едва он успел въехать в тень, как что-то просвистело в воздухе, опутало передние ноги лошади, и в следующий же момент он свалился с седла. Ошеломленный, он упал на землю, но вскоре увидел, что над ним склонились три человека, с темными лицами, и спустя мгновение в рот ему был всунут кляп и ему связали руки и ноги. Затем три человека, сделавшие это, так же бесшумно исчезли и все кругом стало спокойно, как прежде.
На возвышенном месте, где горел костер, двое старших ковбоев продолжали мирно похрапывать. Яркий красный свет не мешал им спать, и они не предчувствовали никакой беды. Мало-помалу костер начал потухать и превратился в груду белого тлеющего пепла. Ночной холод стал чувствительнее, и один из спящих беспокойно зашевелился и спрятал голову под одеяло.
В это время на откосе показались три человека. Они подвигались осторожными, крадущимися шагами, как люди, не желающие быть открытыми. Впереди шел высокий, очень смуглый человек, с длинными черными волосами, падающими на плечи прямыми грубыми космами. Это был, по-видимому, метис, и одежда его указывала на то, что он принадлежал к бедному классу. На нем был пояс с патронташем, с которого свешивалась кобура тяжелого шестизарядного револьвера и длинный нож в ножнах. Его спутники были одеты и снаряжены так же, как он, и все втроем они представляли собою группу настоящих разбойников прерии. Шаг за шагом они подвигались к спящим, каждую минуту останавливаясь и прислушиваясь. Вдруг Джим Боулей приподнялся и сел. Он еще не совсем проснулся, но его движение послужило сигналом. Послышались быстрые шаги, и в то же мгновение изумленный ковбой увидал наставленное на него дуло большого револьвера.