Ночью 16 января
Шрифт:
Ингэлс.Грег!
Гастингс (его голос становится более напряженным).Все успокойтесь! Видите, мисс Ноуланд? Вы разыграли великолепную сцену защиты Стива. И все-таки это вы распространили слухи о прерванной любовной сцене. Зачем? Чтобы показать нам, что ревнуете? Или чтобы погубить Стива?
Ингэлс (таким властным тоном, что Гастингс замолкает).Довольно, Грег. Достаточно. (Его интонация заставляет всех посмотреть на него.)Хотите знать, как я могу этому помешать? Очень просто. (Достает из кармана записную книжку и кидает ее на стол.
Эдриен стоит совершенно неподвижно, как оглушенная.
Гастингс.Но, Стив, ты этого не сделаешь!
Ингэлс.Это твои заботы. Мои только в том, что онаэтого не делала. Я не собираюсь разыгрывать нелепую сцену ее защиты, как она пыталась защитить меня. Я не собираюсь делать намеки и осыпать себя обвинениями. Достаточно того, что она сделала это для меня. А я просто буду тебя шантажировать. Понял? Я подпишу признание, и с теми уликами, которые против меня есть, тебе просто придется засадить меня за решетку. У тебя не будет выбора. Ты, возможно, и знаешь, что я этого не делал, но суд не будет так проницателен. Суд с удовольствием ухватится за очевидное. Я ясно выражаюсь? Оставь в покое Эдриен, если не хочешь нераскрытого дела об убийстве в своем послужном списке и на своей совести.
Эдриен (это крик ужаса, восторга и облегчения, все одновременно — самый счастливый крик на свете).Стив!
Он оборачивается к ней. Они стоят и смотрят друг на друга. Их чувства понятней, чем были бы в любой любовной сцене. Они смотрят друг на друга так, как будто они одни в комнате и в мире… Потом она шепчет, потрясенная.
Стив… ты, который никогда не верил в самопожертвование… проповедовал самолюбие и эгоизм и… ты бы этого не сделал, если… если бы не…
Ингэлс (низким напряженным голосом, в котором больше страсти, чем в любовном признании).Если бы причина не была самой эгоистической в мире.
Она закрывает глаза. Он медленно отворачивается от нее. Хелен, которая наблюдает за ними, безнадежно роняет голову.
Гастингс (нарушая тишину).Спаси нас Боже от людей, которые защищают друг друга! Когда это начинается, я пас. (Кидает Ингэлсу записную книжку.)Ладно, Стив. Убери ее. Ты выиграл, но не надолго. Я еще задам тебе по этому поводу несколько вопросов, но не сейчас. (Обращаясь к Эдриен.)Мисс Ноуланд, если вы на самом деле пытались его защитить, это означает, что вы в грош не ставите мои мыслительные способности. Вам следовало бы понимать, что я не поверю в вину Стива. Я с первого взгляда отличаю подставу. (Остальным.)А в качестве информации для негодяя, который это сделал, хочу сказать, что он неописуемый дурак. Неужели он действительно надеялся, что я поверю, будто Стив Ингэлс — с его потрясающим, логическим, научным умом — мог совершить такое дурацкое преступление? Я вообще с трудом могу представить себе Стива в роли убийцы. Но если бы он совершил это преступление, это было бы самое продуманное преступление в мировой истории. Мы бы волоса не нашли в качестве улики. У него было бы алиби — настолько же совершенное, как инструмент хирурга. Подумать, что Стив мог бы оставлять отпечатки пальцев и разбрасывать окурки!..
Тони.И для Стива.
Гастингс (поднимаясь с места).На сегодня достаточно. Давайте выспимся и приведем разум в порядок. Я, конечно, прошу каждого из вас не покидать этот дом. Мои люди остаются здесь — в комнате и в саду. Я вернусь рано утром. Я не стану спрашивать у вас, кто убил Уолтера Брекенриджа. Я это и так узнаю, когда найду ответ на другой вопрос: кто подставил Стива Ингэлса?…Спокойной ночи. (Выходит в сад, зовет.)Диксон!
Пока все не спеша встают или переглядываются, Ингэлс отворачивается, идет к лестнице. Эдриен, которая все это время смотрит неотрывно только на него, делает шаг за ним. Он останавливается на лестнице, оборачивается, говорит спокойно.
Ингэлс.Я говорил тебе подождать. Звук слишком быстро распространяется, Эдриен. Не сейчас. (Отворачивается и уходит по лестнице, она стоит и смотрит вслед.)
Занавес
Сцена 2
На следующий день рано утром. Комната кажется сияющей. Сзади голубое небо, дом наполнен светом. Хелен и Флеминг сидят за столом, увлеченные разговором. Это серьезный разговор, но их голоса просты, легки и естественны.
Флеминг.Поедем на поезде или поплывем на корабле?
Хелен.Не думаешь, что лучше самолетом? Проще для Билли, и ему это понравится.
Флеминг.Не нужно ли заранее договориться с доктором Харленом?
Хелен.Думаю, да. Я позвоню ему сегодня.
Флеминг.По международному?
Хелен.Да, конечно. Почему нет?
Флеминг.Хелен… это будет очень дорого? Операция и все остальное.
Хелен.У нас нет нужды беспокоиться об этом. Флеминг. Нет, Хелен. Есть.
Хелен (смотрит на него, потом).Конечно. Прости. Дурные привычки очень прилипчивы. Флеминг. Я подумал…
По лестнице спускается Эдриен. Она идет, как будто не касаясь ногами земли. На ней веселое, простое летнее платье. Кажется, ее присутствие в комнате — достойная конкуренция солнечному свету. Но она ведет себя очень просто; это то настоящее счастье, которое может быть только очень простым.
Эдриен.Доброе утро.
Флеминг (эмоционально).Доброе утро, Эдриен.
Хелен (с легким усилием).Доброе утро.
Эдриен. Мистер Гастингс приехал?
Флеминг.Еще нет.
Эдриен (рассматривая пачки сигарет).«Кэмела» тут нет? Я думала, что бросила курить. «Кэмел» — это потрясающая штука! Благослови Господи каждый окурок «Кэмела» на свете! (Находит сигарету и закуривает.)
Флеминг.Никогда не видел, чтобы ты так выглядела, Эдриен? Хорошо спалось?
Эдриен (подходит к застекленной двери).Вообще не спалось. Не понимаю, почему люди считают необходимым спать. Настолько лучше себя чувствуешь, когда этого не делаешь. И как можно хотеть потерять минуту, хоть минуту жизни?