Non Cursum Perficio
Шрифт:
– Это наш маленький женский секрет... да, Элли? – ведьма едва заметно шевельнула густыми бровями. – Ведь точно так же любовь толкает нас на... прекрасные поступки. Не бойся, Элли – я помогу, если что. Действуй – пока Камилло ещё не разжал пальцы...
– Да. – Ливали коротко кивнула, бережно вливая по капле свою энергию в жилы Диксона, уговаривая его измученное сердце вновь биться ровно и спокойно. Камилло выпустил из зубов прикушенную нижнюю губу, приоткрыл глаза, глядя на Элен с вопросом: почему?
– Я ... я сама не знаю. Просто... ты такой мухняшка... – едва слышно отозвалась Ливали с улыбкой, дрожавшей в уголках губ – и, чуть слышно всхлипнув, без сознания упала щекой на пальцы Камилло, всё ещё державшие пряжу свитера.
– Она что – спятила? – недовольно осведомился Диксон, выравнивая дыхание и садясь. Камилло был зол на Элен из-за того, что она – мерзкая белая герцогиня, убийца староверов! – оказалась куда человечнее, чем он сам. И что он теперь обязан ей жизнью.
– В мире нет ни добрых, ни злых людей, Камилло, – тихо отозвалась Стефания. Её золотистые медвяные глаза заволокло туманом, хотя ведьма продолжала улыбаться. – Мы все просто действуем... по ситуации. И стараемся защитить себя, своих любимых, или свои идеи, в конце концов...
– И к какой из этих категорий непосредственно у нашей пересветлой я отношусь? – никак не мог утихнуть Камилло, при этом бережно держа на коленях беловолосую голову Элен. Ведьма в ответ только мягко улыбнулась уголками губ и прислонилась виском к виску Поля.
– Скучно жить, зная все ответы на все вопросы. Когда-нибудь... ты поймёшь это сам, – сказала она.
– Ведь это не точка за словом «конец».
– А что? Чем это... ещё может быть? – глаза Диксона предательски блеснули талым льдом из-под сердито насупленных бровей.
– Началом новой главы, Камилло…
Северная ведьма взяла Бониту за руку. Подвела его к неподвижной Элен, свернувшейся, словно смертельно усталый пушистый зверёк, на начавшем подмерзать снегу. И легонько, но настойчиво потянула за рукав бушлата вниз – Поль, поняв, присел и положил ладонь на льняные косы.
– И началом новой главы, Поль, мой неистовый ветер перемен... сшитые воедино Иглой Хаоса, будьте счастливы...
– А ты? – горько спросил Поль, не поднимая глаз на Стефанию.
– Ты сможешь быть счастлива, зная, что я предал тебя?
– Я не Жизель, мой милый... но я буду стараться. Честное ведьминское, – рассмеялась в ответ та. Присела, обняв душу-собаку – и слилась с ней воедино, и рванулась прочь, взметнув два снежных крыла – прочь, раз и навсегда.
– Поможешь мне? – помолчав, спросил Бонита у Камилло; возле его губ лежала горькая складка, но глаза были спокойны и серьёзны.
– Да...
Вдвоём они подняли Элен на руки и начали спуск по узкой металлической лестничке – прочь, прочь от своего прошлого. Под подошвами ботинок Камилло хрустели и лопались фарфоровые черепки, но он стоически думал о Рыжике – о смеющемся, прикрывшем рот ладонью живом Рыжике с озорными блёстками на ободках антрацитовых зрачков – и ему становилось легче. Бездоказательно и слепо, упрямо и наперекор всему Камилло Диксон верил в то, что его осенний найдёныш жив.
Где-то, как-то... но жив. И помнит о мухнявом старикане по имени Камилло.
====== 42. За чертой ======
Око шторма
...Мне никогда не жилось спокойно, это факт. Намагниченное шило – это пожизненно. Приговор, диагноз, судьба – всё смешано и взболтано в одном высоком гранёном флаконе тёмного стекла со снежно-белой этикеткой, надписанной «Сао Седар». И что толку бегать от бумеранга собственной натуры? Всё равно догонит и припечатает по затылку...
В постапокалиптическом состоянии я лежал в кабинете директора Антинеля, то есть как бы в моём, и бездумно пускал дым в потолок. Где-то снаружи вертелись шестерни, качались маятники и балансиры, сжимались и разжимались тугие пружины чудовищной механики, до сих пор каким-то чудом приводящие в движение этот Городок в табакерке – без моего участия.
«А так ли оно нужно, это моё участие?» – подумал я вяло, и скосил глаза на девственно пустой стол с матовой лампой в углу. «Ой, не ври себе сам, Седар – нужно, и ещё как. Директор Антинеля – это не только существо, шепчущееся с лампочками глубоко заполночь и летающее на крыльях сквозняка по пустым коридорам. Это ещё и куча рутины, которую Норд как-то на редкость элегантно умудрялся проворачивать – и никто не замечал этого, потому что всё шло как надо... А сможешь ли ты, Сао, исполнять его обязанности?..». В эти минуты мой сарказм стремительно линял. Перед собой можно не притворяться: та моя давняя попытка руководства институтом СИИЕС была действительно сокрушительным провалом, из которого меня за шкирку, ободрав по пути до крови, выволок Норд.
«Интересно, а что ощущал профессор Северус Снейп, который стал директором Хогвартса после смерти Альбуса Дамблдора?» – подумалось мне внезапно, и я слегка истерично хихикнул, едва не подавившись собственной сигаретой. Отвесил себе мысленную оплеуху; встал.
Глянул в окно на подъездную дорожку в нелепой надежде увидеть там чёрный бронированный «Мицубиси Лансер» – хотя ощущал уже, что Садерьер не вернётся.
Глянул, ага... и окаменел на месте в лучших традициях Лотовой жены: над знакомыми до последней чёрточки крышами и антеннами Антинеля вставало стеной северное сияние.
Мерцающие, прозрачные полотна света иных миров, с тихим потрескиванием опускающиеся на территорию НИИ, словно облетающие лепестки – и стремительно размывающийся пейзаж за кованой оградой. Фигурки охранников на вышках показались мне вырезанными из картона – потому, что сохраняли пугающую неподвижность среди всей этой многоцветной феерии. По коже моей разрядом прошёл озноб. Сердце пискнуло, как проколотый мячик, и провалилось куда-то сквозь перекрытия этажей, когда до меня дошло, что именно сейчас происходит...
Антинель, не выдержав собственной тяжести, собственного перешедшего критическую отметку напряжения магнитных полей, проваливался в чрезмерно широкую прореху в мир Некоузья. Что именно подтолкнуло его? Почему ушли за красную черту стрелки всех датчиков?.. Но теперь уже поздно искать ответы на эти вопросы. Только молча стоять в проёме окна, раскинув руки, касаясь гладких стен кончиками пальцев. И практически бесстрастно наблюдать, как сворачивается вокруг территории Антинеля в воронку радужная пелена и как податливо плавятся от прикосновения этой чистой энергии края реальности...