Норби

Валентинов Андрей

К счастью, очередь как раз подошла, и я мог не отвечать.

К трапу я ее не пустил, попрощались там же, у касс. Громила вздохнул с явным облегчением. А уже через несколько минут я увидел Экс-ан-Прованс с высоты птичьего полета. Люди на взлетном поле казались не больше мошек.

В Париже у меня будет всего несколько «чистых» часов, пока простака за границей вновь не приметят. Правильнее всего прямо с аэродрома ехать на Северный вокзал, оттуда в Лондон, а там – сразу в посольство. Правильнее – и безопаснее. Что случилось с «Ковбоями» я уже понял, с кем

мы воюем, тоже. Но следующего простака пришлют сюда не раньше, чем через месяц. И кто будет выручать сержанта Ковальски?

Я заставил себя улыбнуться. Работа шпиона и вправду восхитительна. Иисус Христос и генерал Джексон!

Прекрасен цвет любимой, глаза ее горят, Сверкают как бриллианты, и помнит их солдат. Поете вы, ребята, про «Самый лучший Май» Но родина той Розы – Техас, любимый край.

Консулу я позвоню прямо из Орли.

4

Выглянул из-за деревьев – ничего, черным черно, словно на дне колодца. Но все равно, самое время гордиться. Точно пришли, к самому краю просеки. Без фонаря, без карты, без компаса.

– Чингачгук, – губы Мары коснулись его уха. – Теперь садись и отдыхай.

Антек не стал возражать, хотя совершенно не устал. Шли всего-то минут пятнадцать, из груза только «маузер» и патроны. И не слишком беспокоились, иначе бы не пустили новичка в авангард. Вероятно, для него этот поход – очередная проверка. Но если «шеф» здесь, значит, не только в нем, бывшем гимназисте, дело.

На всех троих – знакомые трико. Теперь, в ночной тьме, их и не заметить, разве что неясные силуэты, и то при движении. Куда и зачем, спрашивать не стал – из гордости. Не солдатское это дело. Но про обещанный полет помнил. Мара, она, конечно, странная, однако ничего не говорит зря.

Над лесом тяжело нависла Мать-Тьма. Часы не выдали, и Антек давно потерял счет времени. Сначала команда «не спать!», затем в его бокс заглянула Мара, позвала. Когда они пришли к нужной комнате, Оскар Стефан Сторсон уже успел переодеться. Оружия швед с собой не взял, зато захватил небольшой кожаный чемоданчик. Пока собрались, пока вышли. Наверняка, полночь уже близко.

После подземелья лес ощущался словно праздник – все настоящее, живое, правильное. Еще бы костер разжечь, и в угли – картошку.

А ведь и это было! И ночной костер, и картошка, и песни над поляной. Память дрогнула, засветилась неясным трепещущим огоньком, отозвалась забытой болью. Не вспомнить, не пережить вновь. Наверно, тогда у костра он, гимназист, мог только мечтать о подобном: настоящий лес, настоящая война, и оружие настоящее. Только не радует почему-то. Вот если бы и вправду в космос!

– Внимание! – негромко проговорил «шеф».

Антек вскинул к плечу карабин, но вокруг было по-прежнему тихо.

– Не вздумай стрелять, – прошелестел голос Мары. – Только по моей команде. Смотри!

Он оглянулся, не понимая.

Ночь оставалась ночью, лес – лесом, и звезды над просекой светили, как и прежде. Разве что одна, как раз в самом зените, вроде бы стала больше.

Точно!

Белый трепещущий огонек рос и словно тяжелел. Вот он уже размером с лунный диск, вот – как белое неяркое солнце. С далеких небес донесся негромкий, едва уловимый гул. Огненный шар распался, превращаясь в россыпь огоньков поменьше. Главный, что в центре, по-прежнему светил белым, вокруг же него проступало яркое синее кольцо. Антек затаил дыхание. Корабль, космический корабль!

– Пошли! – рука Мары легко толкнула в плечо. Бывший гимназист встал, неуверенно поглядел на «маузер».

– Отбой, – поняла его девушка. – Стрелять не придется.

Три черных, почти неразличимых во тьме силуэта вышли к центру просеки. Огни корабля светили прямо над ними. Оскар Стефан Сторсон поднял руку, и в тот же миг с неба упал яркий белый луч.

– Как в лифте, помнишь? – Мара уже не шептала, говорила в полный голос. – Шагнешь внутрь – и все. Только глаза закрой, свет очень яркий.

Антек кивнул, лифт, ведущий на поверхность, он, конечно, помнил. Белый луч окончательно примирил с реальностью. Каким может быть подъем в космический корабль? Именно таким, невероятным и невозможным. Не по канату же подниматься!

Странный швед шагнул первый – и пропал в белом огне.

– Ты! – велела Мара.

Антек улыбнулся и шагнул вперед.

* * *

В первый миг корабль разочаровал – тамбур, коридор, запертые двери. Словно никуда и не уходил, все тот же подземный объект. Почему-то их никто не встретил, но Оскар Стефан Сторсон вел себя на диво спокойно. Снял шлем, пригладил короткие волосы.

Оглянулся.

– Фройляйн Мара! Герр Антек! Здесь мы расстанемся. Вам – туда. Задача: вести себя спокойно и ждать.

И указал на одну из дверей, после чего, не дожидаясь ответа, прошел вперед, в самый конец коридора. Антек успел заметить, как прямо посреди стены заклубился молочный туман. Странный швед шагнул в самую его сердцевину – и пропал.

– Приказ ясен? – вздохнула Мара. – Пошли, малыш!

За дверью был густой сумрак – и звездное небо в половину стены. Большая комната, диваны, кресла. Звезды горели за огромным окном-иллюминатором. Антеку показалось, что в комнате они не одни, он решил осмотреться, но пол под ногами внезапно дрогнул. Гул, до этого еле слышный, стал громче, басовитей. Мара взяла его за руку.

– Вот и летим. Видишь, как просто? До утра больше ничего не будет, пошли спать.

Антек искренне возмутился. Спать?! В полете? Когда звезды за иллюминатором? Девушка поняла, погладила по руке.

– В космос сегодня не попадем. Это высотный корабль, вроде транспортной платформы. Шеф говорил, что обычная высота полета – километров десять-двенадцать. С него на землю спускаются в особых шлюпках, но их, кажется, уже не осталось. Этот диван вроде бы свободен, его и займем.

И потянула за собой.