Норби
Шрифт:
Такая у Соединенных Штатов тогда была, извиняюсь, внешняя политика.
В результате мы опоздали со вступлением в войну ровно на год. К Перем ирию наших войск в Европе было слишком мало, чтобы победители разговаривали со Штатами всерьез. А тем временем тот же Хауз закрыл глаза на японские захваты в Тихом океане. Адмиралы сейчас смотрят на карту и буквально рычат.
Что интересно, Хауз не успокоился и после войны, создавал какие-то фонды, посылал людей в Европу. Пришлось мягко и ненавязчиво подмять его хозяйство под себя. Уолтера Квентина Перри отправили скупать мемуары полярников уже с моей подачи. Постепенно
Успокаивало то, что у Структуры грамотной разведки тоже нет. Адди и его компания слишком привыкла полагаться на деньги. Нанять детективное агентство просто, а если сыщики откажутся работать? Где новых взять? Отправить на улицу личную охрану?
Скорее всего, у Адди, как у каждого уважающего себя «крестного отца», есть отряд убийц, безжалостных холодных профессионалов. А вот для каждодневной скучной работы найти людей не так и легко. Допустим, обеспечение секретности. Охрана в «Жёнес мажик» это одно, контроль за персоналом и пациентами – совсем иное. Поэтому и за Пьером Домье не уследили.
Надеюсь, у рыжего хватит ума последовать моему совету и затаиться. Не стоит испытывать удачу.
О неуверенность! Во мраке. Меня ведешь ты наугад, И вот мы пятимся как раки – Всегда назад, всегда назад. [36]– Стой, стой, красавец, не дергайся! А что это у нас такое? Ух, ты, пистолет!..
Консул остался бы мною доволен, топтуна я отследил сам и сам же обезвредил. Поймал его приблизительно там же, где и первого, неподалеку от дома, где квартировала Люсин. Тамошние переулки мне очень понравились. Пришлось, правда, битый час бродить по Монмартру, делая вид, что меня интересует буквально все – и пьяный аккордеонист на углу, и фокусник, пытавшийся глотать огонь, и какие-то безумные поэты, решившие декламировать свои опусы прямо на площади Шарбоньер. А еще художники. Надеюсь, топтуну было не менее скучно, чем мне. Но я, по крайней мере, разглядывал картины, а ему приходилось любоваться американцем в дорогом костюме и берете.
36
Гийом Аполлинер. Бестиарий. Перевод М.П. Кудинова.
Когда стемнело, мы оба созрели, оставалось найти подходящий переулок. Классическая «двойка», джеб и кросс, после чего объект оказался полностью готов к сотрудничеству.
– Мсье! Мсье! Вы не так поняли, мсье! Я не грабитель, я частный детектив, мое удостоверение во внутреннем кармане!..
Тем не менее, пистолет он взял – престарелый Bergmann Simplex бельгийского производства. Зря, зря.
– На пистолете твои пальчики, парень, а я, как видишь, в перчатках. Завтра твой «ствол» найдут возле свежего трупа.
Топтун задергался, и мне пришлось крепко приложить его о стену.
– Сколько вас здесь?
С ответом он замялся, и я без всякого удовольствия представил, что вокруг не кирпичные дома, а лесная поляна. Партизан-сандинист
Его рот прикрыл ладонью, поэтому услышал не крик, а глухое мычание. Укусить меня я ему не позволил.
– Еще? Учти, в следующий раз ухо точно оторву.
– Мсье! Мсье!..
Наверняка он привык следить за неверными мужьями. Легкая работа расслабляет.
– Не надо, не надо, я все расскажу.
Через пару минут я вздернул его вверх и отправил в нокаут. Простейший удар под левое ухо, вдоль линии челюсти. Еще через полчаса он очнется, но в очень плохом настроении.
Итак, их двое, прибыли на авто. Нашли меня уже на Монмартре, на дальних подступах к «Одинокой Звезде». А возле отеля дежурит еще одна машина.
У входа в переулок неясной тенью обозначился еще один силуэт. Напарник топтуна явно забеспокоился. Я решил слегка обождать. Прекрасный повод продемонстрировать здешним, что я не шучу. Пристрелить парня из «бельгийца» – и пусть следователь разбирается, почему не поладили господа сыщики.
Нет, нельзя! Первый выстрел в этой войне – не мой. Значит, сперва джеб, потом кросс.
Давно не крашенная дверь квартиры открылась, и из полумрака выглянул испуганный попугайчик, кажется, самый младший.
– Мсье Корд! Это. Это вы? Вас не арестовали?
Начало мне понравилось. Не арестовали же!
– А есть за что?
Рядом с самым младшим обозначился старший, великий сыщик и апаш. Тот соображал быстрее.
– Заходите, мсье Корд! Вы. За вами флики не идут?
– Двое шли, – честно отчитался я. – Теперь им очень нужно в больницу.
Давид-апаш взглянул на меня с немалым уважением.
– Мсье! Вы можете у нас спрятаться, но только до утра. Консьерж – сволочь, стучит в комиссариат, как дятел. Надо будет уйти, пока он спьяну лыка не вяжет.
– Эй! – воззвал я к здравому смыслу. – А зачем мне прятаться, ребята?
Они изумленно переглянулись.
– Труп! В вашем номере труп нашли, мсье Корд!
Я почему-то совсем не удивился.
8
Небо чуть потемнело, синева теперь казалась густой, осязаемой. Стих уже привычный гул двигателей, воздушный корабль словно застыл на месте. Антек догадывался, что это не так, просто теперь они доверились ветру и скользили над бездной, словно над морской глубиной. Черный самолет не отставал, а затем откуда-то снизу вынырнул еще один силуэт с острыми крыльями.
Привыкаешь ко всему, даже к близкой гибели. Люди возле иллюминатора молчали. Одного, попытавшегося кричать, тут же скрутили и бросили рядом с диваном, еще у одного вырвали из рук пистолет.
– Значит, он такой, Трафальгар, – негромко проговорил Антек.
Теперь они сидели на полу возле самого стекла. Пример подала Мара, бывший гимназист, решив не отставать, пристроился рядом.
Плечом к плечу, щека к щеке.
– Пока еще разговаривают, – предположила девушка. – Шеф считает, что таких аппаратов на Земле всего несколько единиц, ими не захотят рисковать. Значит, скорее всего, предлагают капитулировать. Ценный трофей! Но по законам Клеменции эти, из Тауреда, мятежники и предатели, сдаться таким – потерять честь. Они все рыцари, представляешь? И мужчины, и женщины.