Норильск - Затон
Шрифт:
— Ещё один Робин Бобин Барабек. — прыснула Лиза. — Отчего же все мужики так мучное любят.
Утром, дождавшись ухода Ильи, Таня постучала в нетерпении к Лизе.
— Лиза, перед походом к врачу, я должна что-то сделать с собой. — Волновалась она.
— Мамуль, помойся и красивое бельё одень.
— И всё?
— Остальное я приготовлю тебе сама.
— Проверь. Не забудь бы чего?
— Не волнуйся ты так.
— Что-то мне не по себе, а ты Лиза ходила сама-то к такому врачу?
— Да много раз. Это же врач по женским вопросам. Как без такого обойтись.
— Ну ладно.
— Давай я тебе капелек накапаю, — побежала Лиза к шкафчику с лекарствами в ванной.
Опять машина неслась по Москве к знакомой уже обеим больнице. Их ждали предупреждённые врачи. Не разрешив дочери войти в кабинет, постарались успокоить пациентку и Лизу:
— Поверьте, незачем вам, Лизавета Ильинична там с ней толчею создавать. Всё будет в полном порядке. Мы не сами, там психиатр. Заодно и посмотрим её, ведь тысячу лет врач не касался. Роды были кустарные в диких условиях. Сами понимаете, может быть, любая неприятная неожиданность. Ждите в палате. Мы её часа на три там положим после имитированной чистки.
— Я вас поняла. — Смирилась Лиза, сбегав в буфет за соком для матери. «Господи, хоть бы женских проблем с ней не было. Мало настрадалась ещё и такое подвалит. Надо было сразу над этим подумать. Не дошло до курицы».
Ждать так запросто листая журнальчики не получилось. Мерила шагами палату и поругивала себя за то, что разрешила врачам уговорить. Мало ли что…
Её перевезли на каталке, аккуратно переложили на кровать. Привели в чувство. Лиза сразу же со словами о том, как она себя чувствует, подала стакан с соком.
— Пей.
— Вот и всё, Татьяна Ивановна, — заявил доктор на полном серьёзе, прямо глядя в полные страха и ожидания глаза. — Проблем больше нет. Вы здоровы.
— Я выписал вам таблетки, — наклонился к ней второй врач. Дочка сходит в аптеку на первом этаже, купит, а вы будете регулярно принимать. — Протянул он Лизе рецепт.
— Лизавета Ильинична и свечи по одной на ночь в течение недели проследите, чтоб мамочка поставила, для профилактики. Только прошу не нарушать мои рекомендации, — посуровел первый, подмигивая Лизе.
— Хорошо, — согласилась покорно Таня.
— Как вы себя чувствуете сейчас Татьяна Ивановна? — поинтересовался второй перед уходом из палаты.
— Нормально, — мотнула она опять головой.
— Я вас провожу, — вышла вместе с ними Лиза. — Мам, я сейчас.
— Не болейте больше. Но если будут проблемы, милости просим. Дорогу знаете теперь.
Дверь осторожно закрыли. Таня прикрыла глаза и глубоко вздохнула: «Неужели всё».
— Что там? — Вцепилась Лиза в нетерпении во врачей, сразу же только вышли за дверь.
— Не накручивайте вы так себя. Прижгли эрозию небольшую. Полип сняли. Не обезболивали, психологи так решили, для достижения эффекта. Остальное всё в полном порядке. Даже удивительно самим. Приедете ещё через недельку, посмотрю.
— А таблетки не повредят? — потрясла рецептом Лиза.
— Таблетки и свечи для убедительности и профилактика не помешают.
— Учитывая, через что ей довелось пройти. Роды в таких условиях, потом этот дикий случай. Она в более, менее нормальном состоянии. Вы знаете, то, что мне известно об этой истории вызывает страх и дрожь. Иногда мне кажется американские фильмы ужасов наивные сказки в сравнении с нашей действительностью.
Поблагодарив врачей, Лиза вернулась к матери.
— Мамуль, ты как, больно было?
Та поймала руку дочери и поднесла к губам.
— Немного, я потерпела.
— Врачи рассказали, что ты была молодцом. Полежишь немного, и домой поедем. Ты, как не против? Или тут останешься полечиться, на денька три.
Она разволновалась.
— Лиза, ты что, только к Илюше.
Добравшись, домой, Лиза, перебросившись пару словами с мужем и попросив его позвонить Дубову, покормив, напоила мать успокоительными и уложила в кровать:
— Поспи, полегче станет.
— Лиза, ты папу встреть, покорми.
— Не волнуйся, я справлюсь.
— Лиза, прими мою благодарность.
Не отпуская руки матери, она спросила:
— Мамуля, мне посидеть с тобой?
— Нет, нет, ты иди тебя муж ждёт… Я сама.
Погладив седую голову Тани, Лиза, глотая слёзы, приложилась к ней щекой.
— Через неделю Тимофей Егорович, с Елизаветой Александровной Тимку привезут.
— Я увижу внучка? — вспыхнули её глаза.
— Он даже успеет тебе надоесть. Главное сейчас набирайся сил. Папка уже целую культурную программу разработал. На какие спектакли всех вести, какие концерты и мероприятия посещать.
— Я б Шульженко послушала, Утёсова, Бернеса.
— Их уже нет, а вот если будут встречи с Крючковым или Ладыниной я тебя свожу.
Впервые она спала не на краешке кровати, а уткнувшись ему в плечо. Её слабая рука покоилась на его груди. «Ну, кажется, теперь действительно всё, — улыбался он в темноте не способный в эту ночь уснуть. — Неужели под конец жизни и у меня будет всё, как у людей. Не надо будет больше пользоваться услугами чужих, холодных женщин. Вот она лежит рядом тёпленькая, желанная, своя. А ведь не надеялся уже на такое счастье. Гадал на чём остался след от того мерзкого случая, оказалось, лёг разломом на её душе. С беглого взгляда казалось всё нормально, а копнули и беда. Это хорошо, что Лизонька сообразила свозить её к врачам. Теперь печать с тоски сломана. Можно вздохнуть полной грудью и жить». Ему хотелось провести рукой по её телу, потеребить пальцами грудь, поласкать животик, но он не решился пока, с трудом сдерживая свой порыв.
Илья с волнением ждал того дня, когда она не отвернула от его ласк лица и раскрыла губы, принимая поцелуй. Окрылённый, он, уже не помня ничего, подмял её под себя. И всё получилось. Они до утра лежали приглушенные случившимся, наслаждаясь близостью другого, и вспоминая, как это было там, минуточными урывками на «Затоне».
Лиза сразу почувствовала эти новые изменения в маме, она расправилась и ожила. «Запах любви исходящий от неё не возможно ни с чем другим спутать. Так же улыбались и держались за пальчики Мозговой с Елизаветой Александровной. Так же, у матери Ильи, после встречи с Мозговым, глаза горели фонариками, зажжёнными любовью. У счастья одни приметы, его не просто скрыть. Господи, они светились, как радуга после тёплого дождичка. Стараясь, как юнцы при каждом удобном случае дотронуться друг до друга. Отец не упускал случая притиснуть её где-нибудь в уголке. А разговоры одними глазами, буквально всё говорило зато, что между ними бушует сумасшедший роман». Лиза, удивлялась, наблюдая за ними сама, предлагала поучаствовать в этом мужу.