Норвежский детектив
Шрифт:
Я кивнул.
— Марсела и Кольбейн Фьелль в одиночестве провели все Рождество, — сказала Тереза. — Все его родственники живут так далеко, что никто из них не счел нужным навестить новобрачных. А Кольбейн Фьелль не счел нужным отправиться к ним, чтобы познакомить со своей молодой женой. А что ей хотелось встретиться с его родственниками, ему и в голову прийти не могло. Сам он столько лет прожил один и столько рождественских праздников провел наедине с самим собой, что когда вдруг его семья увеличилась ровно вдвое, это уже было для него достаточно большим потрясением. Кольбейн Фьелль был так счастлив — как
И ничего плохого у него на уме не было. Просто он думал так, как это привычно норвежцу. Марсела, в свою очередь, думала, как это и подобает филиппинке, что в данном случае нужно постараться как можно лучше угодить мужу. Что она и попыталась сделать. У Кольбейна Фьелля также не было ничего плохого на уме, когда он в довольно резкой форме объяснил ей, какой отвратительной хозяйкой и бездарной кулинаркой она оказалась, испортив купленные для Рождества дорогие свиные отбивные на косточке. Марсела поняла, что сделала что-то не так и заслуживает наказания. И с этой вот мыслью ей пришлось жить все оставшееся время своего недолгого замужества.
— А она не пробовала поговорить с ним о том, что произошло? — спросил я.
Тереза всплеснула руками:
— Филиппинки не привыкли обсуждать проблемы со своими мужьями. А Марсела очутилась в совершенно чужом мире, она даже уяснить себе, в чем, собственно, проблема состоит, не умела. Кроме того, они и не могли общаться с Кольбейном Фьеллем. Они друг друга не понимали.
Вид у меня, наверно, сделался совсем дурацкий.
— Не понимали друг друга? — повторил я. — Как же так, ведь они переписывались два года, разве нет? Разве они оба не говорили по-английски?
Отблеск печальной иронии скользнул по лицу Терезы Рённинг. Она слегка покачала головой:
— Кольбейн Фьелль вряд ли понимал разницу между «yes» и «no». Ему переводили все письма, и те, что он писал, и те, что получал от Марселы. А к ней в Кесон-Сити он приехал со своим норвежским другом, который знал английский и помогал им с переводом.
— Но это безумие! — воскликнул я.
Тереза только пожала плечами.
— Существуют же бесплатные языковые курсы для эмигрантов, — заметил я.
— Марсела этого не знала, — ответила Тереза. — Может быть, и Кольбейн Фьелль этого не знал.
— Но хоть что-то по-норвежски она выучила за тот год, что прожила здесь?
— Совсем немного. Муж ее учитель был никудышный. Да ему, по-моему, не очень-то и нравилось ее желание расширить запас слов. Главное, чтобы она его распоряжения понимала, этого ему было довольно.
— Но ведь она, наверно, общалась с другими норвежцами? — предположил я.
— Вряд ли. Кольбейна Фьелля редко навещали. А если и появлялся гость, Марселу чаще всего отправляли в другую комнату до окончания визита.
Тереза вертела в руках пустую кофейную чашку.
— Тех небольших познаний в норвежском, что Марсела приобрела, — сказала она, — она нахваталась с экрана телевизора. В основном когда показывали английские программы с норвежскими субтитрами. И когда ей вообще разрешали смотреть телевизор.
На кухне что-то упало на пол и разбилось.
Вокруг нас в кафетерии жизнь текла своим чередом.
Какой-то
— Прошлым летом, — продолжила Тереза, — через полгода после свадьбы, Кольбейн Фьелль понял, что Марсела еще не забеременела.
Парень выиграл еще семь крон.
— Вот тогда-то и начался самый настоящий ад, — закончила свой рассказ Тереза.
— И в конце концов она решила с этим покончить, — сказал я.
Тереза грустно покачала головой и повторила:
— Да. И в конце концов она решила с этим покончить.
Она схватила пустую чашку, словно собиралась швырнуть ее в стену.
— Он запер ее в доме, — сказала она. — В воскресенье на прошлой неделе он ее избил и запер в пустой комнате на втором этаже. Наказал за какую-то якобы провинность. Это последнее, что она помнит, а потом уже — вся эта кровь…
Я собирался пойти к стойке и взять еще кофе, но теперь мне расхотелось.
7
— К тебе какая-то дама заходила, — сказал Вегард. — Азиатка. Сказала, ты знаешь, о чем идет речь.
Я взял у него большой конверт и положил его на полку под стойку. Позднее, когда Вегард ушел, я снова достал его. В нем было то, что я и ожидал.
«У Мюрму, помимо клуба знакомств, есть еще бюро путешествий, — рассказала мне в кафе Тереза. — Он предлагает поездки на Филиппины по умеренной цене. Мы с мужем заказывали через его фирму авиабилеты год назад, когда ездили навещать моих родственников. А потом нам прислали рекламные материалы «Филконтакта». На имя Ларса. Я могу сделать для тебя копию. Это занятное чтение».
Брошюры с виду были самые обыкновенные. Плохая печать, а орфография и того хуже. В пакете оказались реклама клуба знакомств по переписке «Филконтакт», списки членов клуба, информация о предстоящей групповой поездке в Манилу. А еще рекламный проспект какого-то финского журнала, поскольку фирма имела исключительные права на его распространение в Норвегии. Все материалы иллюстрированы фотографиями европейских и азиатских женщин. Финский журнал рекламируется классическим рисунком во всех отношениях «белой» невесты и призывом «Wedding Bells Are Ringing» [7] .
7
Звонят свадебные колокола (англ.).
«Муж получил эти материалы осенью по почте, — продолжала рассказ Тереза. — Как будто он был не удовлетворен качеством своей нынешней жены. Как будто купил меня, точно живой товар, с правом возврата и может в любое время обменять. Именно так Мюрму и рекламирует филиппинок: «Всегда свежий товар — с гарантией качества!»
Я открыл брошюру.
«Ведущий в Норвегии клуб знакомств по переписке, осуществляющий свою деятельность в регионе Дальнего Востока, сегодня высылает Вам список вновь вступивших в клуб филиппинских женщин. Осенью и зимой переписка ведется, как правило, наиболее интенсивно. Желающие в преддверии пика сезона найти себе партнера на Филиппинах наверняка смогут сделать это, изучив наши новые списки. Мы представляем в них только вновь вступивших членов клуба.