Носители искры
Шрифт:
– А что такое "химера"?
– Да иди ты куда подальше!
– Никита повернулся ко мне спиной.
– Ничего я тебе больше не скажу!
Ну вот и поговорили, - мрачно усмехнулся я, тоже вытягиваясь на койке. Видно, придётся одному как-то выкручиваться.
* * *
Спустя пару часов, когда за мной пришли конвойные, я сдуру попытался сбежать, но ничего не вышло: меня поймали и, излупив так, что я еле дышал, отвели на допрос. И там меня ждал самый, пожалуй, неприятный сюрприз из всех, что выпали на мою
После долгих мучений, когда мне снова и снова задавали вопросы, ответов на которые я не знал, за что непрерывно получал по морде, дверь в комнату распахнулась, и я увидел на пороге Зину. Выглядела она не выспавшейся и расстроенной, глаза на мокром месте, но вошла одна, без сопровождающего и принуждения, что было, конечно, странно, но я в тот момент был так истерзан допросом, что не сразу понял, в чём дело, и воскликнул:
– Отпустите её! Она ни в чём не виновата! Я скрывал от неё, она ничего не знала!
Тот, кто меня допрашивал, посмотрел на Зину с интересом. Крепкий мужик из Службы безопасности, я видел его всего пару раз в Цодузе - приходил к нашему командиру.
– Стёпа, пожалуйста, расскажи им всё, я прошу тебя!
– Зина сложила на груди руки в умоляющем жесте.
– Не надо ничего скрывать!
– Где находится оплот?
– в сотый раз спросил эсбэшник.
– Я уже говорил вам, что понятия не имею, что такое этот ваш оплот, - устало пробубнил я.
– Кто помог вам стать бесом?
– Я не бес.
Мужик коротко ударил меня в челюсть.
– Стойте! Вы что?
– Зина в ужасе округлила глаза.
– Зачем вы его бьёте?!
– Затем, что отрицает очевидное. А вы, милочка, чего ждали? Что я с ним сюсюкаться буду?
– Но я... вы же мне обещали... я же не знала... я думала...
– бледнея прямо на глазах, пролепетала Зина, и тут до меня наконец дошло.
Бес рогатый, а я-то полагал, что хуже уже некуда...
– Так значит - это ты!
– я сплюнул кровь.
– Ты, Зина!
– Я?..
– она испуганно вздрогнула.
– Что?
– Это ты сдала меня! Господи...
– Послушай, Стёпочка, я не... ты вёл себя так... спрашивал странные вещи, а потом мне позвонил твой отец - он тоже за тебя волновался! И я... ты не понимаешь - я же просто хотела помочь! Всё будет хорошо, ты только ответь честно на все их вопросы, и...
– Ты ведь даже не знала точно, атакован ли я, так зачем? Почему ты это сделала?!
– новый удар заставил меня замолчать.
– Да перестаньте же!
– по щекам Зины побежали слёзы.
– Вопросы здесь задаю я!
– рявкнул эсбэшник.
– Скажи им, что они хотят, Стёпочка, ну пожалуйста! И тогда наши искроведы тебе помогут! Они тебя вылечат, мы снова будем вместе, и поженимся, и всё будет хорошо...
Я перестал слушать. Просто смотрел на неё и не мог понять, как такое возможно. Ведь она сама говорила мне, что не припомнит, чтобы кого-то вылечили, что все атакованные максимум через пятнадцать дней отправляются в морг? Так какое тогда может быть "поженимся?!", Зина, опомнись! Что у тебя с головой?! Сдала жениха в тюрьму, где его уничтожат, а потом ещё пришла и уговаривает выложить этим уничтожителям всё, что они хотят... Боже!.. Хотя...
– в голове у меня что-то щёлкнуло, фокус сместился, и я вдруг взглянул на рыдавшую Зину не как на свою невесту, а как на чужого человека со стороны, коим она теперь для меня и являлась, - чему я удивляюсь? Чему злюсь? Если всего неделю назад я и сам был таким же тупым...
Словно почувствовав перемену в моём настроении, эсбэшник выпроводил продолжавшую причитать Зину и вернулся к прежнему методу допроса.
Минут через пять, когда стало ясно, что я уже отключился от реальности и совсем перестал соображать, меня отправили в камеру.
Койка Никиты пустовала, но я едва обратил на это внимание - рухнул на свою кровать и закрыл глаза. В голове гудело, ныли ссадины и синяки от побоев, но, несмотря на боль, я отрубился и плавал среди кошмаров, пока в них не вклинился лязг дверного замка и голос.
– Очнись!
– кто-то тряс меня за плечо.
Разлепив веки, я увидел склонившегося надо мной искроведа Веселовского, рядом с ним стоял какой-то незнакомый мужик и злобно на меня таращился, обхватив за плечи едва державшуюся на ногах Яну Корочкину.
– Вставай!
– приказал мне незнакомец и попросил Веселовского: - Подержи-ка Яну.
Тот подхватил шатавшуюся старуху, а мужик рванул меня за руку вверх.
– Эй, полегче!
– скривившись от боли, пробормотал я.
– Полегче на том свете будет, - пообещал незнакомец, ставя меня на ноги.
– А сейчас уходим, уходим!
– Кто ты? Как ты попал сюда?
– спросил я, выскакивая вслед за ним из камеры.
– Я - Женя Белов, дракон. Остальное нет времени объяснять, - мужик подхватил Корочкину с другой стороны, чтобы помочь искроведу.
– Хочешь жить - дуй за нами!
– А Никита? Тут в камере ещё был парень - Никита!
– Его убили, - бросил через плечо Веселовский.
– Час назад.
Добежав до конца коридора, я увидел валявшихся на полу конвоиров, которые водили меня на допрос. Оба, похоже, были мертвы. Искровед, чуть не наступив одному из них на голову, отомкнул последнюю решётку, и мы выскочили в холл, к лифтам.
– Мне надо на минус второй!
– заявил я.
– Там...
– Тебе надо на выход, - перебил меня Белов, - туда, куда мы скажем!
– Я должен забрать Серёжу!
Опасаясь, что если сяду с ними в лифт, то на минус втором меня не выпустят, я рванулся к лестнице, но Белов, оставив Яну на искроведа, бросился на меня сзади.
– Стоять!
Мы полетели на пол, я извернулся и ударил его, завязалась потасовка.
– Вы что, совсем спятили?!
– Веселовский кинулся на помощь Белову и тоже получил своё, но не отстал, и в конце концов они вдвоём сумели прижать меня за шею к полу, словно я был ядовитой змеёй.