Ностальгия
Шрифт:
— Бвана, — прошептал носильщик.
Женщина остановилась. Обернулась.
— Нет! — крикнула Саша.
— Заткнись! — прошипел рейнджер.
Из полумрака выступили пуэрториканцы, с ног до головы в коже, — вышли этак вальяжно, непринужденно, темные и безмолвные, как тени вокруг. Среди них затесался и один белый. Женщина затравленно заозиралась. Вцепилась в воротник шубы.
— Ишь здоровущие, — выдохнул рейнджер.
Норт потряс рейнджера за плечо. Тот словно не почувствовал: подавшись вперед, он жадно наблюдал за происходящим.
Женщина
— Кто-нибудь, да остановите же их! — крикнула Саша. — Что за животные!
Лесничий оттащил ее от окна.
— Ты хотела поехать. Теперь смотри. Женщина совершила ошибку. Природа берет свое. Такова жизнь. — Он обернулся к Норту. — И ты тоже, сядь на место!
Бедная жертва; белые бедра раздвинуты в лунном свете. Шуба распахнулась, платье разорвано по всей длине и вкось. Остальные держали ее за руки. Игра теней многократно умножала этот «союз» — во всей его угловатости и свирепой, сплетенной черноте.
Никто не замечал, что происходит с Шейлой: рот и глаза широко открыты, по телу пробегает дрожь, рожденная жаром, электризующая нервные окончания; внезапно, резким рывком, ноги ее раздвинулись. Шейла с трудом сдержала крик. Несколько человек пытались сохранить отчужденное равнодушие; но большинство прерывисто дышали, качали головой при виде этакого зрелища или смущенно пощелкивали языками.
— Госссподи! — хрипло выпалил Гэрри, выражая чувства большинства. — Животные, как есть животные; вы только гляньте!
Каткарты надписали последнюю открытку и принялись приклеивать марки.
Саша сидела на полу, закрыв лицо руками. Норт ее утешал. Луиза рядом с Борелли плакала, трясла головой.
Их собственное положение казалось туристам слишком уязвимым, исключало вмешательство. Прямо под ними бесновались пятеро, вооруженные свободой азарта и выкидными ножами. По крайней мере, здесь, на дереве, они — на подветренной стороне.
Женщина распростерлась на земле — измученное животное, изувеченный пушистый зверок, растерзанный, измочаленный. Последние двое спорили, чья теперь очередь; она слабо дернула ногой. Высокий белый рухнул на жертву.
Свет разом погас. Воцарилась непроглядная тьма. Смутно различимая фигура рейнджера рванулась с места.
— Кто это сделал? Где вы?
— Мы видели достаточно, — промолвил Борелли.
Голоса на улице то нарастали, то затихали. Затем настала тишина.
— Это не твоя страна, парень. Это мое дело.
— Вы ошибаетесь.
— Вот именно, — поддержал его Норт.
— Мы совсем не этого ждали, — объяснил Джеральд.
— Ах, вы совсем не этого ждали? Ну, вы даете! — Рейнджер пошарил по стене, ища выключатель. — Сейчас врублю свет и набью тебе морду.
— В нашей стране такого не бывает.
— Я тебе морду набью.
Борелли стукнул тростью по подоконнику.
— Свет включится через минуту. Тогда делайте что хотите.
— Отлично сработано. Просто превосходно, — поблагодарил Кэддок, которому Гвен шепотом пересказывала происходящее. — Оно того стоило. Спасибо вам огромное.
Гвен рывком заставила его сесть.
— Мы еще не уходим.
Бормоча себе под нос непристойности, рейнджер толкнул одного, пихнул второго. Рванулся вперед, включил фонарь. Перед глазами все поплыло. Австралийцы заморгали. На земле трепетал белый носовой платок — и более ничего. Все прислушались — и решали, что можно спускаться. Прежде чем возвращаться в гостиницу, Хофманн и прочие по-быстрому осмотрели место события.
5
Что известно о проблеме:
1) Наблюдается потеря аппетита.
2) Политики и бизнесмены обнаружили: возможны сбои на сложных переговорах. Процесс принятия решений под угрозой.
3) Стюардессы жалуются: сбивается менструальный цикл.
4) Нарушать гармоничные ритмы организма — это противоестественно. Идет в противофазе с направлением вращения Земли, не говоря уже о других планетах. С двигателями такого не случается; помнете скоростные самолеты «Пан-Американ», долгий путь морем в Китай, цеппелины, гидросамолеты, салоны-вагоны с мягкой обивкой?
5) Опытным путем доказано: сбой биологических циклов сокращает продолжительность жизни животных.
Город выглядел прежним — запомнившейся беспорядочной громадиной — и однако ж немного другим.
На самом-то деле изменились они сами, пусть самую малость, чуть-чуть. Туристы стояли в очереди на даблдекер в Хитроу. Теперь, принимая как данность объекты длинные и массивные (город как таковой), они отслеживали сопутствующие детали, вечно меняющиеся составляющие, мелкие и яркие, скользящие тут и там фигуры, движение, слова и постепенно зажигающиеся огни.
Перед глазами все плыло — плыло, лаская взгляд. Надо бы собраться, взять себя в руки. Туристы только что вернулись реактивным самолетом; они смотрели на мир словно сквозь стекло, с расстояния, выпали из времени и пространства. Вчера в Нью-Йорке они засиделись допоздна. Город вертикалей отступал в прошлое, надвигался снова, опять отступал. Разговаривать никому не хотелось.
Добрая старая Марбл-Арч [105] — стоит как стояла. Все разом почувствовали себя как дома.
105
Марбл-Арч ( букв.«мраморная арка») — триумфальная арка в Лондоне; построена в 1828 году в качестве главного въезда в Букингемский дворец; впоследствии была перенесена в Гайд-парк; сейчас находится за его пределами.