Нова. Да, и Гоморра
Шрифт:
– Алкан изучал еще одну звезду, почти перешедшую в нову. Мне нужно название и когда она может взорваться.
– И ты полетишь к ней – вот так просто? А что с Князем? Он знает, зачем ты рвешься к нове?
– Мне плевать. Назови мою звезду, Циана.
Нерешительность поколебала ее худобу. Она тронула что-то на серебряном браслете.
Новый свет:
Из пола восстал инструмент-блок. Она села на выросшую рядом скамейку, вгляделась в огоньки индикаторов.
– Не знаю, Лорк, верно ли я поступаю. Ярость? Не затрагивай решение так сильно мою жизнь, не только твою, мне было бы проще согласиться с твоим настроем и требованием. Благодаря Аарону я получила место куратора.
Она коснулась пульта, и над ними возникли…
– До сих пор я была в доме Аарона Красного
…возникли звезды.
Внезапно Кейтин осознал, как огромна эта комната. На пятидесяти футах, сложившись из точек света, висела, вращаясь, голографическая проекция галактики.
– У нас работают несколько научных экспедиций. Нова, которую ты проворонил, была тут. – (Прикосновение к кнопке, одна звезда из миллиардов вспыхнула – ярко, так что глаза Кейтина сощурились. Поблекла, и сидерический купол вновь заволокло призрачным звездным светом.) – Сейчас наша экспедиция наблюдает за образованием…
Замолкла.
Протянула руку и открыла ящичек.
– Лорк, меня всерьез тревожит вся эта история…
– Циана, не останавливайся. Мне нужно имя звезды. Мне нужна лента с ее галактическими координатами. Мне нужно мое солнце.
– И я сделаю все, чтобы тебе его дать. Но сначала – уважь каприз старушки. – Из ящичка она взяла – Кейтин сотворил у заднего нёба тихий звук изумления, затем его проглотил – колоду карт. – Хочу посмотреть, какой совет даст мне Таро.
– Мне гадали на это предприятие. Если карты сообщат галактические координаты – отлично. В противном случае у меня нет на них времени.
– Твоя мать, будучи землянкой, вечно питала смутное земное недоверие к мистике, хотя интеллектуально и признавала ее эффективность. Надеюсь, ты все-таки в отца.
– Циана, один раз мне уже погадали, на полный расклад. Второй ничего не даст.
Она развернула карты веером, рубашками вверх:
– Может, он что-то даст мне. И вдобавок к чему мне полный расклад? Выбери одну.
Кейтин посмотрел, как капитан тянет карту, и спросил себя: подготовило ее Таро к кровавому полудню на площади Хронаики четверть века назад?
Эта колода была не обычной три-дэ-диорамической, как у Тййи. Фигуры – нарисованы. Карты – желтые. Они запросто могли быть семнадцатого века – а то и древнее.
На Лорковой карте голый труп свешивался с дерева, привязан веревкой за лодыжку.
– Повешенный. – Она собрала колоду. – Перевернутый. Ну, не могу сказать, что удивлена.
– Разве Повешенный не предвещает приход большой духовной мудрости, Циана?
– Перевернутый, – напомнила она. – Мудрость встанет недешево. – Взяла карту и вернула ее вместе с другими в ящичек. – Вот координаты звезды, которая тебе нужна. – Нажала другую кнопку.
В ее ладонь упала бумажная ленточка. Покромсанная металлическими зубками. Циана поднесла ее к глазам, вчиталась.
– Координаты все тут. Она под нашим наблюдением два года. Тебе везет. Прогноз времени взрыва – между десятью и пятнадцатью днями.
– Отлично. – Лорк взял ленту. – Кейтин, пошли.
– А что с Князем, капитан?
Циана поднялась со скамейки:
– Не хочешь посмотреть его письмо?
Лорк замер.
– Давай. Проиграй его.
И Кейтин узрел в лице Лорка нечто живое. Тот шагнул к консоли; Циана Морган поискала индекс сообщения.
– Вот оно. – Нажала кнопку.
На другом конце комнаты к ним развернулся Князь.
– Что ты, черт тебя раздери… – (рука в черной перчатке сшибла со стола хрустальный бокал, а за ним и тарелку с рельефным орнаментом), – творишь, а, Лорк? – (Рука вернулась; кинжал и резная деревянная палочка брякнулись на пол с другой стороны.) – Циана, ты ему помогаешь, что ли? Сука вероломная. Я очень зол. Я просто в бешенстве! Я Князь Красный – я и есть Дракон! Я Змей-калека; но я тебя придушу! – (Дамастная скатерть сморщилась в черных пальцах; судя по звуку, дерево под ней расщепилось.)
Кейтин сглотнул шок во второй раз.
Сообщение – три-дэ-проекция. Расфокусированное окно за Князем льет утренний свет какой-то звезды – вероятно, Сола – на сокрушенный завтрак.
– Я могу все – все, что захочу. Ты хочешь меня этого лишить. – Князь склонился над столом.
Кейтин глянул на Лорка, на Циану Морган.
Ее рука, бледная, с сеткой вен, сжимала парчу.
Лоркова, рифленая, с узлами костяшек, лежала на инструмент-блоке; два пальца держали переключатель.
– Ты оскорбил меня, Лорк. Я могу быть полной сволочью, коль увлечет меня каприз. Припоминаешь вечеринку, когда пришлось разбить тебе голову, чтобы научить манерам? Ты, верно, и забыл мальчика, которого привел – добавлю: без приглашения – на мой скромный прием. Его звали Брайан Энтони Сандерс – заурядный, хамоватый, тупой и невыносимо грубый юноша. Не успели нас представить, как он уже оскорбительно отозвался о моей руке. Я сделал то, чему научился давным-давно: посмеялся. Я даже вежливо отреагировал – ответил на его хамские вопросы так, будто они ничего не значили. Но я не забыл. После вечеринки, вернувшись в свой университет, он обнаружил, что лишен стипендии и обвинен в мухлеже с результатами предыдущих экзаменов, за что, сообщу тебе с радостью, его вскоре исключили. Пять лет спустя – потому что я все еще не забыл – по моей наводке ревизор навестил фирму, где он тогда работал. Через неделю он был уволен за растрату пары-тройки жалких тысяч фунтов @сг своих нанимателей – и, вообще-то, провел три года на каторге, где, я так понял, регулярно настаивал на своей невиновности, пока не стал посмешищем в глазах каторжан. Еще пять лет спустя – жизнь у него вроде не складывалась (вероятно, тебе он запомнился пухленьким мальчиком; мужчиной он страшно отощал), – когда я попросил своих людей выследить его снова, не составило труда спрятать в комнате общаги для холостяков, где он ютился, какие-то несерьезные наркотики – так что его выставили на улицу. Через два года после этого, решив часок поразмыслить, ложкой какого дегтя подпортить ему судьбину на сей раз, я обнаружил, что он по-прежнему бездомен – и сильно увлекся алкоголем. Вот тебе ирония судьбы, две штуки: когда мы его нашли – в канаве у шоссе, близ складских ангаров за космодромом, – он дрых в измятом контейнере, некогда служившем упаковкой для внутриатмосферного турбинного реле производства «Красного смещения». И то ли он побывал за это время в какой-то переделке, то ли что, но мы недосчитались трех пальцев на его левой руке – к чему, поверь, я не имел никакого отношения. И у него уже просто не было средств, чтобы пойти и сделать протезы. В тот момент было делом техники пробудить в нем интерес к тем самым наркотикам, стоившим ему дома, – работавшая на меня девушка на месяц взяла его в настоящую квартиру, ежедневно потчевала наркотой в огромных дозах… а потом исчезла, оставив его на улице с новой привычкой на единственную память о себе. В последний раз, когда я проверял – вообще-то, всего три месяца назад, – я узнал, что после пестрой уголовной карьеры рецидивиста Брайан Энтони Сандерс, пытавшийся потакать своей привычке, умер… и года не прошло, как он околел от холода в тупиковом переулке незначительного города с населением два миллиона на ледяной планете в тысяче световых лет как от тебя, так и от меня, безусловно проклиная божеств случая, расстроивших все его попытки жить счастливой жизнью, – будто у него была особая аллергия на… донимавшие его неудачи. Знать, что его упорно, скрупулезно донимал именно я, – это чудесно, это воодушевляет, о Лорк. Да ведь о таком мечтает каждый: чтобы бездумные хамы платили за бездумное хамство до гроба. Ну а мне просто случилось по рождению обрести власть претворять такие мечты в жизнь. Уверяю тебя, ты такого счастья и представить не можешь. В сумме я потратил всего пять часов, разбросанных по двенадцати годам. Бывают секунды, когда я ощущаю свое величие – и говорю без страха… это я
Конец ознакомительного фрагмента.