Новая эпоха
Шрифт:
— Мам, хочешь, я тебе помогу зелья варить? — Встрепенулся Костя. Он давно засматривался на материнскую работу, но пока ему доверяли только развешивать пучки трав на просушку да стирать и гладить марлевые повязки.
— А я могу травы собирать. — Влезла Настя.
Татьяна на несколько секунд словно онемела. А потом с чувством произнесла:
— Ну, деточки дорогие, вы даёте. Говоришь вам, говоришь — как об стенку горох. Не стыдно? Какие зелья? Не дорос ещё, Костик! Посуду за собой мыть научись для начала! А ты, Настёна, вообще обнаглела. Я ещё не сошла с ума, отпускать тебя одну за защитную полосу!
— Так я с тобой, — пискнула девочка.
— Вот уж нет! — Рявкнула Таня. — Ты же не слушаешься совсем! Ещё Мирона и Костю сиротой из-за твоего упрямства и любопытства оставим. И Макса вдовцом. Выйти с тобой в лес — всё равно что гранату с выдернутой чекой в карман положить!
Настёна задохнулась от обиды. А Татьяна, не обращая внимания на надувшуюся дочь, отчеканила:
— В общем, до конца недели со двора не смейте носа высунуть. Домашний арест. К папиному компьютеру не подходите две недели. И поработаете на благо семьи в кои-то веки.
И вот уже два дня младшие Бондаренко занимались исключительно хозяйственными делами. Сейчас они страдали под навесом у сарая, в теньке. Нужно было вылущить из стручков раннюю фасоль. Огромная куча сушёных стеблей всё никак не уменьшалась.
Работа не была тяжёлой или противной. Просто нудной.
— Давайте завтра продолжим? Надоело до смерти. — Предложила Настя. В её ведре фасоли было гораздо меньше, чем у братьев.
Мальчишки переглянулись и ничего не ответили.
— И вообще. Может, завтра мама успокоится? И не надо будет доделывать.
Мирон поморщился и зло сказал:
— Вообще-то мы по твоей милости здесь застряли. Как всегда — ты наделаешь делов, а отдуваемся все вместе. Да и мамка права — что мы, малолетки глупые? Помогать надо. Ты видела, какие у неё круги под глазами? А батя какой усталый всё время? На первый взгляд девчонка, а по сути, кикимора настоящая, только о себе и думаешь.
Костя промолчал, но по сопению Настя поняла, что мальчишка согласен с братом.
— Ах, так! — Девочка вскочила, пнула ведро, и фасоль с укоряющим шорохом высыпалась на землю. — Разве эгоистка будет думать о будущем всех людей? Вот стану искателем, враз слова свои назад возьмёте!
— Настёна, хватит, — укоряюще сказал Костя, — никто тебя в искатели не пустит. Даже дядя Слава считает, что ты бестолковая, а он сам, между прочим, без тормозов.
— И нечего фасоль раскидывать. Собери, а то накостыляю, — угрожающе заявил второй брат.
Обстановка накалялась. Беседа вполне могла закончиться дракой, но такому развитию событий помешала начинающая целительница, которую уже больше месяца Татьяна Петровна обучала основам традиционной медицины. Детям девушка нравилась.
— Привет. Ссоритесь? — Улыбнулась Хромушка, заглядывая под навес. За эти несколько недель её волосы немного отросли и уложились в крупные завитки, лицо чуть округлилось, посвежело, а из глаз ушла настороженность и обречённость.
— Нет, конечно, тётя Соня. Так, спорим чуть-чуть. — Заверил Мирон.
Настя промолчала, гордо вскинув подбородок.
— Ой, что это у вас! В пыли, да такое богатство! — Целительница присела и стала собирать фасоль, осторожно сдувая с неё пыль. — Знаете, я в детстве фасолевый суп терпеть не могла. А потом даже вкус забыла. У нас ведь что — крапива, лебеда, крупы заплесневелые, тушёнка. Кое-что выращивать пытались, но хватало нашего урожая только на настоятельницу и дьяконов. И вот, спустя многие годы, попробовала здесь, из печки, со сметаной. Это такая вкуснятина!
Хромушка даже зажмурилась, вспоминая угощение. А Настя вдруг покраснела, села на корточки и завозилась в пыли, помогая.
— Мама на вызов уехала, в Яблоневку. Вы можете подождать в приёмной. Или даже в стационаре — пациентов пока всё равно нет. — Костя махнул в сторону больничного здания.
— Я лучше с вами поболтаю. Или мешать буду?
— Что вы! — Заверил Костя. — Просто подумал, чего вам с малолетками сидеть. Скучно, наверное.
Соня умостилась на краю лавочки, взяла пригоршню стручков и подмигнула:
— С детьми скучно быть не может. К тому же вы взрослые почти.
Младшие Бондаренко одновременно зарделись от комплимента. Работа пошла веселей. Пока пальцы ловко делали своё дело, рты занялись разговорами.
— Тётя Соня, слышали последние новости?
— Костик, я то с вашей мамой, то с Мариной. Живу, опять же, у вашей колдуньи. На близкие знакомства с местными совсем нет времени. Так что слухи до меня почти не доходят.
Настя хотела что-то сказать, но Мирон её перебил:
— Мы караван ждём. Они каждый год в августе торговать приезжают. Ярмарку устроим! У них сало вкусное, и очень красивая одежда, с вышивкой.
— А как они дорогу находят? Да и летом… Мне Марина говорила, что сквозь Вырай лучше зимой ходить. Так безопаснее. Или с ними ведьма?
— Ведьмаки. Дядя Игнат, боевой маг, он прикольный. И дядя Дима. Он жуткий. Но, как говорит папка, отличный проводник. Вырай усмиряет, с ним почти безопасно.
— Он потому и жуткий, что на два мира живёт — наш и потусторонний. — Добавила Настя. — Правда, он вне Вырая дурак дураком. Пятилетние дети и то умнее.
— Издержки профессии, — заявил Костя. Он пытался сказать это серьёзно, по-взрослому, но получилось забавно.
Впрочем, Соня не стала смеяться:
— В смысле, издержки?
— Мы не знаем. — Встрял Мирон. — Это вы у тёти Марины спросите. Вроде как, проводники не совсем обычные колдуны, они только в Вырае работают. И человек с нормальными мозгами таким стать не может.
— Ладно, спрошу, вы меня заинтриговали. А мама давно ушла? Скоро вернётся?
Дети одновременно пожали плечами.