Новая пьеса для детей (сборник)
Шрифт:
Старик. «Тела, наваленные друг на друга, охрана потом сжигала».
Г-жа Франк. Сколько можно храпеть?
Г-н Франк. «Вот говядина из таверны «Кабан»«.
Г-жа Ван Даан. Я просто заболеваю от ужасных запахов.
Старик. «Мама кричала – ее били прикладами».
Г-н Франк. Вот курятина – это из таверны «Кабан»
Г-жа Ван Даан. Англичане совершают ошибку за ошибкой.
Г-н Ван Даан. Англичане всё делают правильно.
Г-н Франк. «Вот крольчатина из таверны «Кабан».
Старик. «Бог умер в Освенциме».
Марго. Немцы могут победить.
Г-н Ван Даан. Мне надо курить.
Г-жа Франк. Ван Дааны забирают себе больше маргарина.
Г-жа Ван Даан. Франки едят сытнее нас.
Марго. Я вечно буду одинока.
Г-жа Ван Даан. Фасоль-горох-фасоль-горох….
Дюссель. Дети невоспитанные.
Г-жа Франк. Хорошо хоть, мы не в Польше.
Г-н Ван Даан. Мясо, мясо, мясо!…
Г-жа Ван Даан. Фасоль-горох-фасоль-горох….
Г-н Франк. «Вот утятина из таверны «Кабан».
Г-н Ван Даан. Курить, курить, курить…
Гвалт всё нарастает, доходит до crescendo. Вой сирены. Гул самолётов.
Г-жа Ван Даан. Только не это! Бомбы!
Г-н Франк. Ближе, ближе все в центр.
Г-жа Ван Даан. Будто это поможет!
Г-н Франк. От осколков. Окна могут разбиться.
Г-жа Франк. Дети!
Г-жа Франк. Не долетели. Улетают. Ведь улетают же?
Г-н Ван Даан. Улетают-улетают. Ты как, Кёрли? Ты в порядке?
Г-жа Ван Даан. Кажется, на сей раз да.
Г-н Ван Даан. Петер?
Петер. Я в норме, пап.
Г-жа Ван Даан. Всё-таки лучше умереть от бомбы, чем в лагере.
Г-н Ван Даан. Не говори, пожалуйста, о таких вещах.
После бомбёжки Петер включает радио, пробивается музыка. Все приходят в себя.
Старик. «Есть жук. Довольно крупный пещерный жук. Голова и жвалы удлинённые, ноги тонкие, цвет светло-коричневый. Вид открыт в начале тридцатых годов в Словении. И назван в честь Гитлера. Это объясняется просто: натуралист был поклонником нацистских идей. В начале 21 века вид почти вымер. Одна особь продается в среднем за 2000 долларов. Почему? Современные нацисты мечтают иметь дома существо, названное в честь своего кумира. Во второй мировой войне погибли десятки миллионов… А для кого-то – кумир. И вот я думаю: как так? Как так?»
По радио передают речь Эйзенхауэра о высадке союзников.
Г-н Франк. Они высадились! Союзники высадились, и благополучно.
Г-жа Ван Даан. Наконец-то, Господи Боже мой.
Дюссель. В Нормандии. Я всегда вам говорил, что высадка произойдёт в Нормандии.
Г-н Ван Даан. Теперь всё наладится, Кёрли.
Марго. Я так рада!
Анна. Высадились. (Смотрит на Старика.)
Петер. Теперь они, как в тисках, да, господин Франк? Между восточным и западным фонтом.
Анна. Высадились.
Г-н Франк. Да, теперь немцам крышка.
Г-жа Франк. Анна, почему такой несчастный вид?
Анна. Ничего, мама, просто померещилось…
Г-жа Франк. Радость же! Ну, что с тобой делать? У всех радость, а она… Вспомни, сколько вокруг горя и будь довольна, что многие несчастья прошли мимо…
Анна (ещё как будто в полутрансе). А если несчастья придут позже?
Г-жа Франк. Что?
Анна. Я хочу сказать: «нет, мама». Тебе надо понять: после любого пережитого горя остается что-то хорошее. Со временем это хорошее растет, и так достигается такое какое-то равновесие… Горя не надо бояться. А счастье… Ищи счастье в себе самой, подумай о всем прекрасном, что есть в тебе и мире и будь счастлива.
Г-жа Франк. Анна, Анна, Анна… Какая же ты у меня…
Эта всегдашняя «мантра» отрезвляет Анну, она закрывает уши и убегает.
Анна. Не слушаю, не слушаю, больше не могу.
Г-жа Франк (с болью и гордостью). Какая же ты у меня… взрослая! (Этого Анна не слышит.)
11. Не будет
Петер. Ты как?
Анна. Да, вот стою и думаю, что не буду мстить Дюсселю и за подушку тоже.
Петер. Не будешь, например, красить ему лампочку?
Анна. Ага! Не буду заливать чернила в тапки.
Петер. И насыпать незаметно соль в суррогатный кофе…
Анна. …И мазать его ночью зубной пастой.
Петер. Тем более, что зубной пасты у нас давно нет… Мы сильно повзрослели с тех пор, как прятались здесь с книжкой…
Анна. Дурацкой.
Петер. Дурацкой. Обманул нас пирог, похоже, да? Уже почти полгода, как 44-й, а конца войне не видно.