Новеллы горной тайги
Шрифт:
– Отпуск предоставлю, в следующий раз на другом квадрике поеду.
– Фи-и… Боевой квадрик только расстроится.
– Ладно. Не будем огорчать «лифтёра». Вернемся и стойку поменяем? – Пилот взглянул на Тракториста. – Да?
Но Тракторист уже сполоснул руки и возвестил:
– Каша настоялась, пора приступать.
Утро было пасмурным, невеселым. Дождь моросил всю ночь. Где-то за сизыми облаками поднималось солнце. Птицы лесные помалкивали в ожидании порыва ветра. И он налетел, раскачал лиственницы и кедры, стряхнул с них гроздья воды. Потоки ударили по тентам, оборвали две растяжки…
Ветер ускорил бег облаков, в хмуром небе промелькнули голубые просветы. Неужели погода меняется? Решили выждать час в надежде, что дождь иссякнет.
Пилот откинулся на спинку шаткого стульчика и, вытянув ноги, заметил:
– Всякий раз, как говорю это дурацкое: «Хай, лифтёр!» – вспоминаю женщину, живущую в лифте.
– Разве такое возможно? – удивился Эльф.
– Почему нет?
– Поведай!
– Сначала еще заварим чай с ягодами.
– Не вопрос…
Свежий чай расположил Пилота к повествованию…
…Районные больницы зачастую размещаются на окраинах российских городов. Построенные в далекие советские времена, обшарпанные и тусклые, они стоят, точно старики, едва держась на ногах и опираясь на небрежно побеленные колонны. Ветхие и безотказные, они неизменно дают приют и надежду больным и старым людям. Случается, иным больницам улыбнется бюджет: здание покрасят, колонны оштукатурят и наново побелят, даже крышу подлатают… Но сколько их ни латай, стены насквозь пропитаны болью и тяжелым духом уходящей жизни, а деревянные перекрытия устали держать кровати, наполненные горем и разочарованием.
В такой вот больнице на окраине большого города заведовал отделением нейрохирургии хороший приятель Пилота – Станислав, в больничном обиходе – попросту Стас.
Пилот был изрядно утомлен экстримом: локти, плечи, колени, да и голова, конечно, неоднократно подвергались травматическому воздействию. Горный велосипед и горные лыжи, дайвинг, снегоходы и квадроциклы – всё оставило свой след на бренном теле Пилота.
Уже неделю по ночам болело плечо. Днем оно таилось, не беспокоило, но стоило лечь в кровать, плечо сразу начинало ныть и тукать. Делать нечего, Пилот с большой неохотой приехал показаться Стасу.
Назвав бдительному охраннику заветное имя, Пилот прошел в вестибюль. В конце коридора располагался туалет. Поддавшись больничному этикету, Пилот зашел и вымыл руки, а после оказался прямо напротив распахнутых дверей большого больничного лифта, предназначенного для транспортировки каталок с лежачими больными. Таких каталок в нем помещается две, и еще остается достаточно места для персонала.
В широком проеме лифта неспешно передвигалась невозмутимая дама, чей облик, похоже, сделался неподвластен вечности. Сухое равнодушное лицо, бордовые волосы уложены в высокую прическу. Взор блеклых серых глаз тверд, как кристалл.
Лифт внутри огромен – почти однокомнатная хрущевка. Белые стены и потолок отдают холодновато-голубым тоном, хотя свет в лифте теплый, не неон. В углу – тумбочка и древнее кресло-кровать, покрытое обрезком ковра. Служительница лифта, задав на пульте нужную цифру, неизменно усаживается
Дама остановила взор на Пилоте и довольно долго сканировала его лицо и с особым тщанием глаза. Величественно повела рукой:
– Лестница в том конце. Здоровых не возим.
Пилот схитрил:
– Не знаете, доктор Чурсин у себя?
– А-а… Ты к Стасу.
«Надо же как запросто про начальство…» – не сказал вслух Пилот.
– Входи, довезу. Как раз по пути.
Она закрыла двери, задвинула решетку и глухим отрешенным голосом сообщила о скудных правах пассажира. Лифт вздрогнул, и выше этажом ангел коснулся острия скальпеля. Белые стены закачались и тронулись в путь…
…Пилот вошел в кабинет Стаса задумчивый, проникнутый нечаянной философской грустью.
– Привет, не отвлекаю от свершений?
– Привет, посиди чуток. – Стас кивнул на диван, а сам продолжил шустро заполнять какие-то медицинские протоколы. Породистая голова, узкое лицо с почти орлиным носом. Светлые волосы с малозаметной сединой откинуты назад и схвачены резинкой в короткий хвост. Под столом горели оранжевые брюки и алые туфли. Из-под халата выбился лацкан вишневого, почти коричневого пиджака. Галстук цвета меди и оранжевый ворот рубашки завершали ансамбль.
«Как этот пижон столько лет работает в районной больнице…» – в который раз подивился Пилот. Но Стас являл собой классический пример того, как обманывает внешность. Он был лучшим оперирующим нейрохирургом в больнице и делал по нескольку операций в день. Покидал больницу в редкие выходные и в разбитый напополам отпуск. Однако внешность коррелировала с другой его чертой – он был деловой парень. И каким-то фантастическим образом заправлял торговлей брендовой одеждой. Пилот и сам занимался бизнесом, когда горы и океаны милостиво его отпускали. Но как вел дела без отрыва от медицины Стас, оставалось для Пилота загадкой. Он взглянул на стопку модных каталогов на журнальном столике. Как-то Стас обмолвился: «Без помощи моей активной женушки дело бы не поставил». А Пилот подтвердил: «Хороший партнер в бизнесе – бесценный дар. По себе знаю».
– Что привело? – Стас закончил с писаниной. Вид у него был озабоченный. – Чай, кофе?
– Плечо. Но лучше чай. – Пилот пожал руку доктора. – Чем-то расстроен?
– Операция с летальным…
– Что-то сделал не так? Или сделал все, что мог?
– Там все переломано, позвоночник и… короче, без шансов. Клиент из ДТП. – Стас махнул рукой, словно отбрасывая ненужные расспросы.
– Давай посмотрим твое плечо. – Стас пощупал, покрутил пострадавший сустав. – А вот завалялся ли у меня дипроспан, это мы сейчас поглядим.
Дипроспан завалялся, и Пилот получил инъекцию в плечевой сустав.
– Послезавтра еще разок, и все наладится.
– Низкий тебе поклон, доктор.
– Поклона много будет – ужина в японском ресторане вполне достаточно.
– Спасибо, что не в китайском, – искренне ответил пациент.
Стас насмешливо воззрился на Пилота, надевающего джемпер:
– Не пора ли тебе сосредоточиться на пляжном отдыхе – книжки читать интересные. На пляжах, кстати, и девушки встречаются. Бывает, что и красивые…