Новогодние истории
Шрифт:
– Сэм, а почему паб назвали «Упитанный единорог»? Единорогов, ни худых, ни упитанных ведь не бывает?
– Зеленых свиней тоже не бывает, как и веселых пудингов, – ответствовал хозяин, явно намекая на два конкурирующих заведения неподалеку: «Зеленый боров» и «У развеселого пудинга».
Я тут же вспомнил тот самый чертов пудинг, который Дженни всю жизнь готовила по рецепту моей матушки, – именно потому, что я сам – сам! – требовал этого!
– К дьяволу пудинги, хоть веселые, хоть нет! – сказал я. – Сделай-ка мне еще этого пойла, Сэмми!
– Может, ты для начала чего-нибудь съешь, Джордж? – В голосе бармена явно слышалось сочувствие. Видимо, на правах старого приятеля он решил, что просто обязан присмотреть за мной в отсутствие жены. –
В мою голову сегодня уже достаточно били тяжелой артиллерией, и грог Сэма вряд ли мог бы чему-нибудь навредить…
– Когда двадцать лет назад я купил «Единорога», он так и назывался, – сказал бармен, предаваясь воспоминаниям. – И на заведении еще висела оригинальная вывеска, которая была приколочена во-о-от такими гвоздями чуть не со времен Эдуарда Исповедника! Но, несмотря на гвозди, на следующий год она пропала во время урагана с наводнением, и это была большая потеря! Жена даже увидела в том какой-то знак и хотела переименовать паб, назвать его «У Сэма», но я сказал, что пусть будет как раньше. Люди привыкли ходить в «Упитанный единорог», пускай такого зверя и днем с огнем не сыщешь. Я заказал почти точно такую вывеску, только этого самого единорога попросил сделать побольше да посвирепее и позолотить ему рог. А моя хозяйка велела художнику изобразить с другого боку даму, ну, вроде как принцессу. Не знаю уж, каким боком единороги к принцессам, но вышло хорошо. Иногда мое заведение так и называют – «Единорог и Принцесса». Сегодня, конечно, вывеска блестит не то что двадцать лет назад, зато сразу видно, что мой паб старый и почтенный. Да… Двадцать лет, а все помню, словно это было вчера! Кажись, Джорджи, мы с вами в тот год и познакомились?
– Да, – подтвердил я. – Мы… я… мы живем в этом районе уже двадцать три года.
– Да, не кот начхал! А какая красотка была твоя Дженни, ну чисто принцесса с вывески. Да она и сейчас хороша!
И тут меня прорвало. Я стиснул стакан так, что тот едва не хрустнул, и сказал:
– Она ушла от меня, Сэм… Ушла сегодня утром.
– Да ну! – только и вымолвил хозяин. – Надеюсь, ты не разыгрываешь меня, Джордж? Я только вчера ее видел… Она шла такая веселая… и вроде как с подарками…
Подарками… Да только, видно, не для меня!
– Принцесса ушла, а единорог остался! – мрачно резюмировал я. – Остался в одиночестве! Сэм… мне нужно еще чего-нибудь выпить!
– Нет, Джорджи, и не проси! – твердо сказал толстый Сэм, отдуваясь от избытка эмоций, вызванных новостью. – Я вполне понимаю твои чувства и вроде бы должен блюсти свою выгоду, но… не проси!
– Если ты не нальешь мне здесь, я пойду в «Зеленый боров»! – пригрозил я.
– У тебя же нет наличных, – напомнил хозяин. – Поэтому в «Борове» тебе тоже не нальют! Ты не их клиент, Джордж, а мой, так что давай я тебе хотя бы сандвич сварганю…
– Я могу расплатиться с ними этим поганым лотерейным билетом! Будь оно все проклято… Зима… Ветер… Холод… И Дженни со своей лотереей!
– Эй, полегче! – призвал меня к порядку Сэм. – Вы с Дженни еще помиритесь, и потом тебе будет стыдно за эти слова, Джорджи! Давай-ка я включу телик… это тебя немного отвлечет, я так думаю.
Однако меня уже несло, как щепку при наводнении:
– Она предала меня, Сэмми! Предала! И это после двадцати трех лет совместной жизни! Когда я все делал только для нее! Старался! Копил! Думал, еще немного – и я сяду в кресло начальника и тогда куплю ей все, что она только пожелает! Я думал, мы переедем в новый дом, хотел, чтобы у нее было все самое лучшее! А она… она обвинила меня в том, что я не купил ей собаку! Собаку! Господи! – Я пьяно мотал головой, и из моих глаз уже катились настоящие, неподдельные слезы, крупные, как те бриллианты и жемчуга, что я мечтал надеть
– Думаю, сегодня выпивка за счет заведения, Джордж! – сказал ошарашенный Сэмми. – И еще я думаю, что ты малость того… преувеличиваешь! Твоя хозяйка посидит у своей матери и вернется. Как миленькая вернется!
– Бросить меня из-за того, что мне нравятся ростбиф с цветной капустой и пудинг с патокой! Видит бог, я никогда не требовал от нее ничего большего! Никаких тебе кулинарных изысков, ничего кроме! А ей, оказывается, нужна была собака! Как будто мне мало того соседского чучела, что постоянно роется на моем газоне и пакостит на крыльце! Того беспородного гребаного ублюдка!
– Я люблю собак, – осторожно произнес Сэм, растерянно дергая себя за усы, – но некоторые действительно бывают несносны! У нас с моей Джуди две кошки, так тоже полон дом шерсти, да и когти они точат где попало! Но Джуди так любит этих тварей, что я уж терплю.
– Кошка – это еще куда ни шло. И клянусь, я бы понял, если бы она мечтала о говорящем попугае или аквариуме с золотыми рыбками… Но собака! Собака, Сэмми! Ладно, пускай и собака, я бы смирился и с этим заповедником для блох, но почему она не сказала мне об этом раньше?! Почему?! – взывал я в пространство. – Я бы купил ей эту чертову собаку! Купил бы самую большую и породистую! Лучшую собаку на всех островах и континентах! Бульдога! Самого слюнявого и самого прожорливого! И самого кривоногого в придачу! И пусть бы он храпел на ее лучшем диване в гостиной! И сгрыз бы ее новые туфли! И распотрошил ее любимую шляпку! Собаку! – бушевал я, как тот ураган, что двадцать лет назад, когда Дженни напоминала Сэму, мне, да и всем окружающим не жену начинающего биржевика, а скорее сказочную принцессу, снес в море оригинальную вывеску «Единорога» вместе с трехфутовыми гвоздями. Да, в то время у меня еще не было одышки и лысины, у Сэма – его подагры, пивного живота и усов, а Джейн была отнюдь не сегодняшней экстравагантной дамой… но неужели уже тогда она начала мечтать о собаке?!
Я вытер обильно выступивший от горячего грога и волнения пот и перевел дух. Что-то я действительно раскричался… И почему меня переклинило именно на собаке, на этом чертовом четвероногом млекопитающем, ведь Джейн ушла от меня не к какому-то псу, а к вполне конкретному мужчине?! Вот о ком я сейчас должен был бы думать, вот кого искать, вот кому мстить, вместо того чтобы сидеть тут, у Сэма, и слюняво плакаться ему в жилетку! Полагаю, сегодня я бы отдал все на свете, чтобы вернуть те благословенные времена, вернуть ту Дженни, да и себя самого – молодого, полного надежд и стремлений и верящего, что все лучшее у нас еще впереди! Знал бы я тогда, каким крахом, почище урагана, обернется наш брак! И какая тяжкая новогодняя ночь ждет меня через двадцать три года после свадьбы!
– И все произошло из-за вот этих проклятых бумажек! – Я шваркнул на стойку Сэму под нос ни в чем не повинный лотерейный билет, купленный пару часов назад на углу у промерзшего парнишки.
Однако Сэм был так огорчен, что, вероятно, принял проклятую лотерею за объявление о продаже бульдога, поэтому не стал рассматривать билет, лишь сочувственно вздохнул. Затем он щелкнул кнопкой, и телевизор на консоли взорвался бравурной мелодией.
– Все-таки я сделаю тебе сандвич, Джорджи, – промолвил он. – Собаки… с ними столько хлопот! Прививки, ошейники, всякое дерьмо, которое они так и норовят сожрать на улице! Не говоря уж о том, что они все время теряются и сбега`ют! Это очень нервные животные с расстроенной психикой, не то что кошки, которых и громом небесным не напугаешь, помяни мое слово, Джордж! Сколько ни швыряй в кошку тапкой, она даже ухом не ведет и все равно делает по-своему! А псины так боятся петард и фейерверков, что после каждого праздника на всех столбах в округе висят объявления: «Пропал милый песик, прошу вернуть за вознаграждение!» Нет, Джордж, когда вернется Дженни, купи ей кошку! Может, она не станет охранять дом и с ней не очень сподручно гулять на поводке, но кошка…