Новогодний роман
Шрифт:
А ей до лампочки шестидесяти ваттной моя печаль-тревога. Свое гонит, дороги не уступает.
– Хорошо, говорит, потому как взрослый и все понимаешь. У нас дело с тобой покатит.
Надо лошарика одного развести. Должок за ним с давнего времени тянется. Ты мне поможешь, а себе пятихатку на конфеты заработаешь.
– И леденец мне протягивает - На закуси все вышесказанное.
Я, ясное дело, леденец отвергаю.
– Вы не знаю, там, что обо мне думали. Если на конфеты решили подловить. Вы меня, незнакомая мне женщина, за кого принимаете. Не понятно и что совсем обидно, за конфету решили отделаться. Не пойдет у нас так, никак не пойдет.
А она смеется. Здоровущая такая баба.
– Меня Ирма зовут. А тебя теперь не Паха, а Павел. Будешь моим сыном.
– Совсем не понял - отвечаю - Лошарика развести по-доброму, это одна цена. А так что б сыном совсем другая. Повыше будет.
– Почему это - она меня спрашивает. Типа не поняла. Ладно, думаю. Готовь уши, я тебе сейчас насыплю с горкой. Вид такой сделал, будто рядом с Гарвардом живу, а не с хабзой автослесарной.
– Видите ли в чем дело, многоуважаемая Ирма, то что вы предлагаете безусловно заслуживает интереса и более детального обсуждения. Но перед началом наших переговоров хотелось бы отметить. Ваше предложение потребует несомненного предательства по отношению к тем моральным принципам, которыми я руководствуюсь. На мой взгляд этот факт должен быть учтен при согласовании условий нашей сделки.
Не скажу, что она так сразу рот и открыла. Но закочемарило ее, это стопудово.
– Где наблатыкался так?
– она меня спрашивает.
А ей гордо отвечаю.
– Я между прочим с Пентагона. У нас здесь между универсамом Брест и собачьей площадкой и не такие эпизоды случаются. Так что насчет бабосов?
– Ты еще не в курсе дела, а уже деньги делишь?
– Самое время, чтоб без обид потом.
– Хорошо, Павел. Чего хочешь. Только так без загибов.
Я, конечно, своего не упустил. По-взрослому размахнулся, чтоб потом было чего вспомнить.
– Хочу плэйстэйшон третью, три дубленки. Домашний кинотеатр и гольфик двоечку. Не так чтоб развалюху. Года 88-го. Все после дела представить.
Вот тут она, конечно, изумилась.
– Возьми деньгами. Это тысячи две не больше.
Хитрая какая. Нашла себе Болекалелика.
– Нет - говорю.
– Мне деньгами никакого интереса брать нет.
– Чего так?
– спрашивает.
Пришлось втолковать. Объяснить непонятливой.
– Деньги, сестричка, головы не имеют. На что хочешь, ведутся. Мне такой случай упускать никак нельзя. Может он у меня все изменит. Резону у меня нет, в кабачине его прогуливать.
Тут конечно она ко мне уважение поимела. То-то же. Это тебе не Форты лопоухие, Фолюш тупорылый. Пентагон одним словом. Но торговались мы с ней упорно. Я не уступал, но и она не метелкой, а веником парится. Короче сошлись на приставке, гольфике и дубленках. Вместо кинотеатра, дивидюшник предложила. Я здесь тоже своего не упустил. Би-би-кей на меньшее не соглашался. Уломал.
– Поехали - потом мне сказала.- В гостинице у меня какое-то время поживешь.
– Интересно.
– говорю.
– А что я дома скажу по этому поводу. У меня мамка знаете какая. Всю галактику с ремнем обойдет, а меня сыщет.
Ирма мне в ответ по-деловому.
– Это твои проблемы. Решай, если заработать хочешь.
Пришлось наплести дома с три короба, что на три дня к Косому переселяюсь. Уроки готовить. Папке это пофигу. Мамка сперва не поверила, но потом согласилась.
– Может наконец за ум возьмешься.
Не знала она, как угадала. Жила Ирма шикарно. В самом лучшем номере. Две комнаты со статуей. Очень красивая статуя из учебника. Покормила меня Ирма, усадила рядом и давай политику партии втирать.
– Все тип-топ - говорит- Надо отделать. Так чтоб натурально у нас получилось. Вот посмотри на фотку.
Дает мне фотку мужика какого-то, я повтыкал-повтыкал и спрашиваю.
– Давайте, любезнейшая, к делу переходить. Чего нам в холостую титьки мять. Давайте по-конкретному.
Дело такое вырисовалось. Фраерок этот с фотки насолил когда-то Ирме неплохо. Теперь пришла пора ему на сковородке жарится. Она ему встречу назначит. То да се. А меня значит как их общего сына представит. Чтоб он значит все про себя понял, какой мудак был, что так с ней плохо поступил, бросил ее драгоценную и меня золотого.
– Ты, Павел должен правильно все сделать, чтобы он поверил.
– Не беспокойтесь, многоуважаемая Ирма. Обуем без ложечки. Это нам хоть бы что.
– Я думаю, он, если все удачно сложится, захочет с тобой отдельно от меня встретиться. Там тоже смотри за собой, приглядывай. Расколоться ты не должен.
– Расписку могу дать. Уделаем пеликана.
На другой день по магазинам меня повезла с самого утра. Одеть значит так как надо для дела. Чего уж там. Гастроли наши не обошлись, конечно, без криков и поножовщины. Повыступал я там неплохо. Это не то и так не растак. Но больше для порядка делал, чтоб не расслаблялась значит. Чтоб знала про меня: свое мнение имею, не смотря на годы. Правда выделывался не долго. Не такой Ирма человек. Придушила меня в примерочной немного. Для пользы дела. Ладно, я потом в парикмахерской оторвался. Ни за что причесываться не захотел. Ей тоже неудобно. Голову мне не оторвешь при посторонних, себе же накладно. Сошлись на двадцатке. Потребовал расплатиться , не сходя с этого места. Смирилась. Поехали с папашкой на стрелку вечером. По дороге все ухо мне прогудела, что да как делать надо. Я ей говорю.
– Вы не переживайте. Я же сказал. Как надо сделаем.
А она мне все одно талдычит. Ух, училка бы из нее зверская вышла бы. Такой все равно, хоть бы и тарелка летающая посреди класса приземлилась. Она бы им не сказала : " Привет челы зеленые вам от высокой цивилизации планета Земля". Нет. Она бы их про спряжение глаголов спросила. Стрелку на Трубе забили. В ресторане у Старого моста, со стороны пивзавода. Там труба такая из земли в реку выходит. Говорят раньше через нее пивзавод каждый последний четверг месяца пиво, которое чего- то там не получилось, в реку сбрасывал. Вот уж колдырикам где радость была. С утра до утра там плавали. Не знаю, правда или нет, но папка рассказывал, что сам ходил. Зашли в ресторан. Ирма давай заказ делать. Я понимаю, что мне Хенесси не обломится, говорю ладно давайте Балтики что ли семерочки экспортной. Шучу, конечно. Чаю заказала и мороженое. Как говорится: И я там был, мед пиво пил, по усам текло, а в рот не попало. Пошел на автоматы, поиграть. Тут и фраерок этот подкатывает. Чин чинарем одет. По виду туз. Не козырной, конечно, так из рукава, где надо вынуть. Разговаривают они. Я в медаль за отвагу рублюсь. Там миссия вторая, кто знает, надо всех уродов покосить из снайперки и лодку подводную взорвать. Уже форму немецкую выдали и пропуск дали. Теперь только на лодку взрывчатку пронести. Апофеоз, кто знает. Зовет Ирма. Очень вовремя. Я игру на паузу и к ним. Положил фраерка на лопатки.
– Привет папа.
Ха. Видали бы вы его. Зенки вылупил, на меня зырит. Понять до конца не может. На мне прикид цивильный и все такое. Ирма мне подыгрывает. По маслу все котится. Впечатление произвел, надо отчаливать. Я чай подхватил и дальше громить фашистский подводный флот. Через какое-то время вижу он ко мне подкатывает. Крутится рядом, подойти не решается. Я помариновал его так немного. Потом говорю как можно невинней, словно мы вчера только расстались.
– Может в монстров порубимся? Только чур по-серьезному без поддавков.