Новые мелодии печальных оркестров (сборник)
Шрифт:
– Да, если вы не против, я хотел бы увидеться с Ноуэл.
– С какой целью?
– Это касается только нас с Ноуэл, мистер Гарно.
– Мистер Темплтон и я облечены полным правом представлять Ноуэл в данном случае, – терпеливо пояснил мистер Гарно. – Она только что при мне и в присутствии своей матери объявила, что больше не желает вас видеть. Я достаточно ясно выразился?
– Я этому не верю, – упорствовал Хуан.
– А я не имею обыкновения лгать.
– Прошу прощения. Я имел в виду…
– У меня нет желания обсуждать с вами этот прискорбный инцидент, –
– С какой стати вы называете это прискорбным инцидентом? – хладнокровно осведомился Хуан.
– Доброй ночи, мистер Чандлер.
– По-вашему, инцидент следует считать прискорбным, раз Ноуэл разорвала помолвку?
– Вы самонадеянны, сэр! – вскричал хозяин дома. – Невыносимо самонадеянны.
– Мистер Гарно, однажды вы были настолько добры ко мне, что сказали…
– Плевать мне на то, что я вам сказал! – взорвался Гарно. – Убирайтесь отсюда немедленно!
– Хорошо, выбора у меня нет. Надеюсь, вы будете достаточно любезны, чтобы передать Ноуэл, что я вернусь завтра во второй половине дня.
Хуан наклонил голову, прошел в холл и взял с кресла пальто и шляпу. Наверху послышались чьи-то торопливые шаги, дверь распахнулась и снова захлопнулась, однако он успел уловить возбужденный говор и короткий прерывистый всхлип. Он заколебался. Потом двинулся дальше через холл к выходу. За портьерой гостиной мелькала фигура слуги, который накрывал стол к ужину.
Назавтра в тот же час Хуан позвонил в дверь дома Гарно. На сей раз ему отворил дворецкий – очевидно, соответственно проинструктированный.
– Мисс Ноуэл нет дома.
– Нельзя ли оставить записку?
– Это бесполезно: мисс Ноуэл нет в городе.
Не поверив этому, однако встревожившись, Хуан отправился на такси в контору Гарольда Гарно.
– Мистер Гарно не может вас принять. Если угодно, коротко переговорит с вами по телефону.
Хуан кивнул. Клерк нажал кнопку на коммутаторе и передал трубку Хуану.
– Говорит Сан-Хуан Чандлер. У вас дома мне сказали, что Ноуэл уехала. Это правда?
– Да. – От односложного ответа веяло ледяным холодом. – Она уехала отдыхать. На несколько месяцев. Что-нибудь еще?
– Она оставила мне записку?
– Нет! Вы ей ненавистны.
– Ее адрес?
– Это никоим образом вас не касается. Всего хорошего.
Хуан вернулся к себе и поразмыслил над сложившейся ситуацией. Ноуэл тайком похитили и увезли из города – иначе это никак не назвать. И нет сомнения, что ее помолвка с Темплтоном разорвана – по крайней мере, временно. Ему хватило часа, чтобы ее отменить. С Ноуэл необходимо увидеться снова – это первейшее условие. Но где? Она, конечно же, в обществе подруг – возможно, и родственников. Родственники – вот первая зацепка: нужно выяснить имена родственников, у которых она раньше чаще всего гостила.
Хуан позвонил Холли Морган. Она проводила время на юге – и появится в Бостоне не раньше мая.
Тогда Хуан набрал номер редактора колонки светских новостей городской газеты «Бостон транскрипт». Почти сразу ему ответил вежливый, предупредительный
– Это мистер Сан-Хуан Чандлер, – представился Хуан тоном завзятого предводителя котильонов в Бэк-Бэе. – Будьте так добры, мне нужны кое-какие сведения о семействе мистера Гарольда Гарно.
– А почему бы вам не обратиться непосредственно к мистеру Гарно? – с ноткой подозрения предложила редактриса.
– Я не настолько близко знаком с мистером Гарно.
Пауза, затем последовало:
– Видите ли, мы не берем на себя ответственность за распространение информации личного характера.
– Но какие могут быть секреты относительно родственников мистера и миссис Гарно! – в отчаянии запротестовал Хуан.
– Однако у нас нет уверенности в том, что вы не…
Хуан бросил трубку. Звонки в две другие газеты дали не лучший результат, в третьей готовы были помочь, но сведениями не располагали. Это выглядело абсурдом, почти что заговором: в городе, где семейство Гарно известно было всем и каждому, о нужных ему лицах нельзя было ничего узнать. Перед ним словно бы выросла стена, пробиться через которую он не мог. Потратив целый день на путаные расспросы в магазинах, где на него посматривали с подозрением, уж не агент ли он налоговой службы, и просмотрев подшивки светской хроники, Хуан пришел к выводу, что остается один-единственный источник – тетушка Кора. На следующее утро он предпринял трехчасовую поездку в Калпеппер-Бэй.
За полтора года, истекшие со времени того злополучного летнего визита, с тетушкой Хуан ни разу не виделся. Тетушка была обижена – он об этом знал, – и особенно с тех пор, как услышала от его матери, что он внезапно преуспел. Тетушка Кора приняла его холодно, в тоне ее слышалась укоризна, однако выложила все нужные ему сведения, поскольку отвечала на расспросы, удивленная и захваченная его приездом врасплох. Покидая Калпеппер-Бэй, Хуан располагал информацией о единственной сестре миссис Гарно – прославленной миссис Мортон Пойндекстер, с которой Ноуэл состояла в самых дружеских отношениях. Ночным поездом Хуан отправился в Нью-Йорк.
В телефонной книге Нью-Йорка номера супругов Пойндекстер не обнаружилось, справочная служба отказалась его дать, но Хуану удалось его раздобыть, сославшись на ту же колонку светской хроники в «Бостон транскрипт». Он позвонил из гостиницы.
– Мисс Ноуэл Гарно – она сейчас в городе? – спросил он, действуя по составленному плану. Если имя не на слуху, слуга ответит, что номер набран неправильно.
– Простите, а кто ее спрашивает?
Хуан вздохнул с облегчением, сердце вернулось на свое место.
– Э-э… приятель.
– Безымянный?
– Безымянный.
– Я узнаю.
Слуга снова взял трубку через минуту.
Нет, мисс Гарно нет в доме, нет ее и в городе, и приезд ее не ожидается.
Разговор оборвался.
Под вечер перед домом супругов Пойндекстер остановилось такси. Более роскошного жилища Хуан в жизни не видел: это было пятиэтажное здание на углу Пятой авеню, украшенное даже намеком на садик, каковой – пусть и крошечный – служит в Нью-Йорке красноречивейшим свидетельством зажиточности.