Новые мелодии печальных оркестров (сборник)
Шрифт:
– Я говорю о бизнесе, – коротко объяснил Дринкуотер. – Неважные отношения с деловым партнером – штука очень неприятная.
– О чем ты?
– Давняя история, Стелла. Наш бизнес идет в гору, а он держится за свои привычки, уместные где-нибудь в захолустном магазинишке. Думает, дела будут ждать. В контору приезжает в одиннадцать, обеденный перерыв – полтора часа, кого невзлюбит – с тем ни в какую не желает иметь дело. За последние полгода он таким образом упустил три крупных заказа.
Инстинктивно
– Но ведь бывает, от его медлительности вы только выигрываете? Та сделка с медью: ты хотел сразу поставить подпись, а Генри…
– А, это… – Дринкуотер поспешил отмахнуться от этой темы. – Я никоим образом не отрицаю, что Генри в иных случаях проявляет удивительное чутье…
– Но речь идет не о пустяках, – перебила его Стелла. – Если бы Генри не сказал «нет», вы бы практически разорились. По его словам…
Она оборвала конец фразы.
– А, не знаю, – раздраженно бросил Дринкуотер. – Может, и не разорились бы. Как бы то ни было, мы все делаем ошибки – вопрос не в этом. Сейчас у нас появился шанс прямиком перескочить в высший разряд. Я не шучу. Если еще два года дела пойдут тем же темпом, каждый из нас сможет отложить по миллиону. И, Стелла, я намерен свой миллион сколотить, что бы ни случилось. Даже если… – На мгновение он задумался и умолк. – Даже если дойдет до разрыва с Генри.
– О! Надеюсь…
– Я тоже надеюсь, что этого не случится. Потому-то я и хотел с тобой поговорить. Не можешь ли ты как-нибудь на него повлиять? Кроме тебя, он никого не слушает. Он ведь упрямец, каких поискать. Ему не втолкуешь, что он дезорганизует контору. Заставь его вставать пораньше. Негоже валяться в постели до одиннадцати.
– Он встает в половине десятого.
– На работе он бывает в одиннадцать. Все остальное неважно. Расшевели его. Скажи, тебе нужно больше денег. Для этого нужно больше заказов, а они просто под ногами валяются, только успевай поднимать.
– Я посмотрю, что можно сделать, – обеспокоенным тоном отозвалась Стелла. – Но не знаю… Генри трудно… он очень держится за свои привычки.
– Ты что-нибудь придумаешь. Ты могла бы… – Дринкуотер оскалился в улыбке. – Ты могла бы подсунуть ему дополнительные счета для оплаты. Мне иной раз думается, ничто так не вдохновляет мужчину, как экстравагантная жена. Стимулы – вот что нам нужно. А то мне приходится шустрить за двоих. Поверь, Стелла, один я не справлюсь.
Стелла покидала контору в панике. Вся неуверенность, все страхи ее детства внезапно выплыли на поверхность. Ей представлялось, как Тед Дринкуотер бросает Генри и как тот безуспешно пытается вести бизнес в одиночку. С его обычной беспечностью! Их семья покатится вниз, придется сокращать штат слуг, отказаться от машины, от дома. Добираясь домой, она успела вообразить себе нищету, детей, зарабатывающих на кусок хлеба… голодную смерть. Разве не объяснил ей только что Тед Дринкуотер, что предприятие держится только на нем? Что Генри будет делать один?
С неделю Стелла обдумывала эту ситуацию втайне; вид Генри, сидевшего напротив за обеденным столом, вызывал у нее одновременно раздражение и жалость. Потом у нее созрело решение. Она явилась к агенту по недвижимости и в качестве первого платежа за дом на Лонг-Айленде, о котором они с мужем только робко мечтали, вручила ему все свои банковские сбережения – девять тысяч долларов.
– Стелла, да ты с ума сошла! – испуганно воскликнул Генри. – Просто сошла с ума. Почему ты меня не спросила?
Ему хотелось взять ее за плечи и хорошенько встряхнуть.
– Я боялась, Генри. – Это была правда.
Он в отчаянии взъерошил свои желтые волосы.
– Причем именно сейчас. Я только что приобрел страховой полис, слишком для нас дорогой, мы еще не заплатили за новую машину, на доме обновили фасад, неделю назад купили тебе соболью шубу. Вечером я собирался подсчитать жалкие остатки наших финансов.
– А ты не можешь… не можешь до лучших времен изъять часть денег, вложенных в бизнес? – встревожилась Стелла.
– Вот этого как раз и нельзя. Совершенно исключено. Я не могу тебе объяснить, ты ведь не знаешь, что у нас творится в фирме. Видишь ли, мы с Тедом… расходимся в некоторых вопросах…
На Стеллу внезапно сошло озарение, и она вздрогнула всем телом. Что, если, поставив своего мужа в тяжелое положение, она таким образом отдала его в руки партнера? Но не этого ли она и хотела? Может, это необходимо, чтобы Генри перенял методы Дринкуотера?
– Шестьдесят тысяч долларов, – испуганным голосом повторил Генри, и у Стеллы подступили к глазам слезы. – Понятия не имею, где взять деньги, чтобы выкупить дом. – Он рухнул в кресло. – Пойду завтра и договорюсь с этими твоими агентами – каким-то процентом от девяти тысяч придется пожертвовать.
– Похоже, они не согласятся, – с застывшим лицом отозвалась Стелла. – Они отчаянно торопились продать: хозяин уезжает.
Она объяснила, что действовала сгоряча, – решила, теперь они богаты и денег хватит. Муж проявил такую щедрость, покупая новую машину, вот ей и показалось, что теперь они могут позволить себе все, чего душа пожелает.
Обыкновенно в подобных случаях Маккомас терялся только вначале, а потом не тратил энергию на укоры. Но через два дня он вернулся домой с работы такой удрученный, что долго гадать не приходилось: они с Тедом Дринкуотером объяснились, все получилось так, как Стелле хотелось. В ту ночь она уснула в слезах от стыда и жалости.