Новый мир. Книга 1: Начало. Часть первая
Шрифт:
В интеллектуальных кругах принято скептически воспринимать теории заговоров, построенные вокруг идеи воздействия властями на психику людей с помощью лучей, газов, водяных примесей или пищевых добавок. Слишком часто за последние полтора столетия эти идеи ложились в основу фантастических романов. Война за наши умы, безусловно, ведется сильными мира сего. Но средства ее ведения не имеют ничего общего с научной фантастикой: это обычная пропаганда через средства массовой информации. Так принято считать. Но так ли это в действительности? Или мы лишь успокаиваем себя, не желая признавать, как далеко шагнули технологии в области психотропного оружия?
Впервые
Согласно данным, которые раскрыл Indosiar со ссылкой на анонимный источник, развитие психотропного оружия в Китае давно вышло за рамки экспериментальных разработок. Еще в 65-ом более чем в ста исправительных учреждениях (так называемых “лаоцзяо”) были установлены рабочие прототипы излучателей, которые оказывали прямое воздействие на психику людей волнами неизвестного диапазона, условно именуемыми «пси-волнами». Пси-волны якобы не проявили себя действенным средством перевоспитания инакомыслящих граждан, но зато продемонстрировали очень высокое «усмиряющее действие»: случаи неповиновения со стороны заключенных были практически искоренены. Правда, сообщалось, что у волн оказались и побочные эффекты: существенно снизилась эффективность труда, развилась апатия и участились случаи самоубийств.
Но эти «невинные» эксперименты с заключенными, способные привести правозащитников в тихий ужас — лишь цветочки. Так, по данным источника, на 29-ом Всекитайском съезде КПК, который состоялся в 67-ом, партийным руководством был заслушан совместный доклад министров гражданской администрации и национальной обороны, содержание которого хранится втайне. На основании тайного доклада был одобрен проект корректировок к Плану 23-ей пятилетки, которые, среди прочего, предусматривали выделение дополнительных пятидесяти миллиардов юаней на нужды «специальных программ пропагандистского и воспитательного характера». А в Плане 24-ой пятилетки на эти программы отвели уже целых сто десять миллиардов. И было бы наивно полагать, что сфера действия проекта ограничена лишь исправительно-трудовой системой. «Усмиряющее действие» излучения, проявившееся на политзаключенных, могло оказаться так же эффективно и в отношении широких слоев населения Поднебесной, и в отношении потенциального противника Народно-освободительной армии.
Но есть ли здесь реальная угроза для нас?
Будем откровенны — внешняя политика Китая вызывает много опасений. После оттепели второй половины 60-ых, во время которой наладились торговые связи с Содружеством, наступило новое похолодание. Компартия красноречиво демонстрирует, что торговые отношения отнюдь не равняются дружбе и сотрудничеству, а являются лишь данью необходимости.
Пропагандистская машина в Китае работает, не сбавляя оборотов, практически в том же режиме, на который настроилась сразу после войны. В сознании населения цементируется давно навязанный образа врага — классического, стереотипного “прогнившего капитализма”, известного еще со времен Ленина, который, помимо всех прочих бед человечества, виновен теперь еще и в минувшей мировой войне.
Большая часть китаеведов, включая таких уважаемых экспертов как Хастингс и Лопес, полагают, что ужесточение внешней политики КНР обусловлено внутренними факторами. Компартия, мол, пытается акцентировать внимание собственного населения на внешних угрозах, чтобы избежать волнений и протестов из-за тяжелейшей социально-экономической ситуации. О расширении внешней экспансии, по мнению экспертов, речь сейчас не идет.
Но судя по случившейся утечке информации в прессу, у кого-то в верхах появились серьезные опасения, что на фоне успехов в области новейших видов вооружений в Политбюро КПК назревает план победоносного марша коммунизма по остаткам нашей многострадальной Земли. И, следуя логике любого конфликта, полагаю, что Содружество уже сейчас готовит контрмеры. А может быть, даже пытается опередить Китай в этой новой гонке вооружений…
Конечно, не хочется воспринимать всерьез ширящуюся на просторах Интернета истерию о распыляемых в воздухе антидепрессантах и седативных средствах в пище и воде, которые якобы подмешивают власти, чтобы снизить в обществе накал страстей. Но поверить в то, что власти всерьез готовятся к психотропной войне — вполне можно.
Размышления о перспективах этого конфликта, который может оказаться не столь гипотетическим, как принято было полагать, назревают печальные мысли.
В сотнях лет информационных войн выработан богатый арсенал орудий оболванивания, жертвами которых не становится лишь тот, кто живет в пещере без Интернета. Но до сих пор каждый из нас имел оружие, способное эффективно противостоять пропаганде — возможность выбирать источники информации, фильтровать ее и проверять, проводить самостоятельный анализ событий и критически осмысливать их исходя из своего жизненного опыта и своих знаний. Пользоваться ли этим оружием или позволить ввести себя в приятное заблуждение, в котором живется спокойнее и спится крепче — выбор каждого. Безусловно, девять из десяти обывателей делают выбор в пользу последнего варианта. Но этот выбор должен существовать!
Психотропное оружие (если только это не очередная мистификация, чего, конечно, тоже исключать нельзя) — прямое посягательство на лишение нас последнего средства ментальной самообороны. Активизация разработок в этой сфере способна поставить жирную точку на свободе мысли, которая является важнейшим человеческим достоянием и краеугольным камнем прогресса. Если это произойдет, то мы сами не заметим и не поймем, как станем безмолвными статистами в трагическом романе-антиутопии, в который превратится вся человеческая история.
Необходимость подписания конвенции, которая наконец четко урегулирует правила ведения информационной войны и наложит запрет на применение и распространение психотропного оружия — единственное решение проблемы. Но сложно всерьез обсуждать это решение, когда ни одно из государств официально не признало существования самой проблемы. Соблазн поставить сознание масс под свой прямой контроль слишком велик, чтобы власти первыми завели разговор об ограничении этой возможности. Поэтому инициатива должна исходить от общественности.