Новый мир. Книга 2: Разлом. Часть вторая
Шрифт:
— Чего пригорюнился, дружище? — вывел меня из раздумий голос шепчущего на ухо Локи. — Тоже руки чешутся без работы? Не переживай, сегодня ночью как следует наверстаем упущенное!
Локи по-дружески потрепал меня по плечу и заговорщически подмигнул. Мои кулаки невольно сжались так, что костяшки побелели. Я едва удержался, чтобы ему не вмазать. Шла вторая неделя с того дня, как я уменьшил свою суточную дозу до тридцати миллиграмм, лишь половину из которых составлял концентрат. Теперь, согласно плану, я пытался перевести свой организм на обновленную версию препарата. Организм отчаянно сопротивлялся. Не помню ни одного дня, ни одного часа за эти две недели, которые
Ко мне, тем временем, склонился третий человек за столом — коренастый русый мужик моего возраста с простецким, каким-то бесхитростно-деревенским выражением лица, такой себе Ванька, который казался бы карикатурно-забавным, если бы не лед, который навеки поселялся в глазах после Грей-Айленда. Он принадлежал к роте «Браво» и вышел с острова в одно время с нами под именем капрала Эллоя. Но для этого задания, внезапно потребовавшего от легионера возвращения к своим национальным корням, он выбрал русскую фамилию. «Суворов». Не думаю, что это была его фамилия из прошлого. Слишком уж нарочито напыщенно звучало. Слишком в духе «Железного Легиона». Впрочем, то же самое в определенной степени касалось и моей вымышленной фамилии.
— Запаздывают, — прошептал «Суворов» на чистом русском, в его голосе прозвучала сдержанная тревога. — Ты не ждешь подвоха?
— Я всегда жду чего угодно, — угрюмо пробурчал я на том же языке, инстинктивно погладив пальцами рукоять оружия.
В полутемном помещении никто не мог видеть движения моей руки к рукояти китайского пистолета Norinco довоенной модели QSZ-92, с длинным 20-зарядным магазином, глушителем и коллиматором, покоящегося в подмышечной кобуре, незаметной под полами расстегнутой куртки, сшитой из дубленой свиной кожи. Впрочем, сам факт наличия у меня оружия вряд ли вызвал бы тут ажиотаж. Скорее привычных ко всему посетителей «Однорукого бандита» могло бы озадачить обратное.
Помимо Norinco, который я был способен выхватить из расстегнутой кобуры и навести на цель меньше чем за секунду (проверено), у меня имелся про запас «Вул», крохотный пистолет довоенного российского производства, спрятанный в кобуре, пристегнутой к правой лодыжке. Оружие на крайний случай, которое может оказаться незамеченным при поверхностном осмотре. К ремню были пристегнуты ножны, в которых покоился кинжал с тринадцатисантиметровым зазубренным лезвием, лежащий у меня в руки, как влитой. Штурмовая винтовка «тип-111» с подствольным гранатометом, модернизированная версия винтовки «тип-95», массово состоящей на вооружении общевойсковых частей КНР на момент начала Третьей мировой, лежала наверху моего рюкзака, покоящего у ножки стола, со сложенном прикладом и поставленная на предохранитель. В случае заварушки, требующей повышенной огневой мощи, мне достаточно нырнуть под стол, и через несколько секунд винтовка будет готова к бою.
Все наше оружие и снаряжение было произведено на территории Евразийского Союза или его предшественников и некогда находилось на вооружении тамошних силовых структур. Если мы будем убиты и осмотрены, экипировка ни за что не раскроет нашей связи с «Железным Легионом» или, тем более, с Содружеством наций. А если даже эта связь будет раскрыта, вряд ли это что-то изменит. Мир замер так близко к порогу новой войны, что ее нач'aло стало, похоже, вопросом времени, а не чьих-либо действий или ошибок.
— Кажется, идет, — буркнул Эллой, или, вернее, Суворов.
Действительно, как раз в этот момент силуэт мужчины, одетого по-походному, в
— Ну здоров опять, — остановившись у нашего столика, так как свободного стула не было, буркнул мужчина не слишком добродушно. — Фролов, или как там тебя.
Псевдоним для этого задания я вытянул из воспоминаний прошлого. Эта фамилия определенно принадлежала реально существующему человеку, которого мне почему-то вообще не хотелось звать «человеком». Человека, лицо которого я в упор не мог вспомнить, но которого мне хотелось долго-долго душить голыми руками, глядя, как его лицо синеет, а хрипы становятся все отчаяннее и слабее. Эта фамилия прочно ассоциировалась у меня с теми, за кого мы пытаемся себя выдавать. И одно лишь ее звучание заставляло меня невольно содрогаться от ярости. Выбор показался мне подходящим.
— И тебе не хворать, — ответил я ледяным тоном. — Долго плелся! Мы не привыкли ждать.
— Скажите лучше спасибо, что я вообще пришел, — насупился мужичок.
Ему было на глаз уже хорошо за сорок, даже под пятьдесят. Он был небрит, дремуч и волосат, походил на серба или албанца. От природы неприятный тип, не умный, но подлый и беспринципный, с хитрецой в глазках и каким-то на редкость неприятным акцентом, который, впрочем, исчезал, если он переходил на румынский — русский был ему неродной. Сразу заметно, что мужик был бывалый и приученный убивать. Он тоже был при оружии. Свой ствол особенно не выпячивал, но далеко и не прятал — матовая рукоять предостерегающе выглядывала из кожаной кобуры, закрепленной спереди на поясе.
— Не за что пока благодарить.
— Так вы типа русские?
— А тебе-то что?
— Да ничего, вообще-то.
— Ну так может к делу?
— А я ведь помню тебя. Когда с караванами ездил, подвозили тебя когда-то из-под Олтеницы к какому-то забытому Богом зажопью. Ты тогда, сразу видать было, пытался накивать пятами ребятам из Альянса.
Я тоже вспомнил бывшего охранника «Еврокаравана» при первой же встрече, едва услыхав имя «Славомир». А ведь я видел и слышал его всего один раз в жизни и совсем недолго. «Валькирия» при малых дозах иногда выкидывает странные шутки: вырывает из памяти и отпечатывает в сознании мелкие и незначительные воспоминания, в то время как большие и существенные оставляет покрытыми серой пеленой. Встречать старых знакомых во время нашей миссии считалось категорически нежелательным. Но в этом случае неожиданная встреча оказалась скорее нам на руку. Учитывая, насколько неглубоким было наше знакомство, встреча со Славомиром не грозила мне разоблачением, зато знакомство стало удачным поводом завязать разговор, окончившийся, в конце концов, обоюдно выгодной сделкой.
— Да, — ответил я после раздумья, не став отпираться. — Но Альянс стал историей. Или вот-вот станет. Кого колышет, у кого с ним были терки?
— И то правда, — сплюнул Славомир.
Его взгляд пробежался по неподвижным лицам моих соседей. Затем по нашим рюкзакам и оружию. Он уважительно поджал губу.
— Вы, я смотрю, ребята серьезные, — заключил он. — Шутить не любите.
— Не любим, — с каменным лицом отчеканил Эллой-«Суворов», настороженно глядя вокруг. — И пустой болтовни не любим тоже.