Новый порядок
Шрифт:
А впрочем, это уже неважно. Скоро этой заставы тут не будет. Когда его солдаты и ополченцы положат тут полчища болотников, и Буто будет лежать грудой дымящихся головёшек, надобность в этой заставе отпадёт, и гарнизон переместится вглубь завоёванных земель. Уже бывшей Земли Папируса…
Холодная капля упала Нармеру на шею, скользнула по позвоночнику ледяным ознобом. Когда его солдаты и ополченцы полягут среди этих топей, и Нехен будет лежать грудой дымящихся головёшек, надобность в этой заставе отпадёт. И не будет тут никакого гарнизона — просто потому, что некому и нечем будет защищать рубежи уже бывшей Земли Пчелы.
Нармер протянул руки к жаровне, в которой багрово рдели угли. Так или иначе, этой заставы тут не будет. Как именно, решат боги. Человек может только надеяться и делать своё дело, что бы ни случилось. И он, Нармер, не исключение.
Раздались шаги, и в комнату вошёл начальник охраны.
— Прибыл Себхак, Повелитель. Вместе с «зелёными юбками».
— Хорошо. Зови его сюда!
— … Прости меня, Повелитель, но это против всяких обычаев! — губы жреца тряслись от негодования. — Сам Гор разгневается на тебя! И на меня! И на всю Землю Пчелы! Обычай гласит — на рассвете, как взойдёт над миром великий Ра…
— Ты НЕ ПОНЯЛ меня, Упуаут. Ты проведёшь обряд СЕЙЧАС. И поторопись.
— Воля твоя, Повелитель — жрец поджал губы. — Я не могу. Это будет…
— …Это будет хорошо, мой Упуаут — улыбнулся Нармер, даже как-то виновато. — И ты сможешь.
— Нет, Повелитель — упрямо помотал головой жрец. — И не проси. Гнев богов — самое страшное.
Несколько вздохов Нармер молчал, потом вновь улыбнулся. Ещё более виновато.
— Ну хорошо, почтенный Упуаут. Извини, что побеспокоил. Иди с миром, отдыхай.
Жрец величественно вышел, довольный победой в столь важном споре. Действительно, где это видано — проводить службу во славу Гора и самого Ра в самый глухой час ночи, когда властвует над землёй всякая нечисть! Кощунство и святотатство!
Себхак, наблюдавший за спором из своего угла, встал и бесшумно вышел — точно вылетела летучая мышь.
— А может, как-то иначе? — спросил Нефрен, озадаченно потирая ухо.
— Как именно? — глаза Нармера блеснули. — Без обряда и молитвы воины не пойдут в бой, ты же знаешь. А выйти надо затемно. Может, ты знаешь, как всё это совместить?
Все молчали. Пламя светильников озаряло лица боевых соратников, и Нармер с радостью отметил — они не боятся. Они не боятся даже гнева богов, и готовы исполнить любой приказ. Вот она, сила нового порядка!
Себхак вновь возник из темноты, как летучая мышь.
— Случилось страшное, мой Повелитель. Почтенный Упуаут внял твоим доводам, и передумал. Он шёл сюда, чтобы сказать, что согласен исполнить священный обряд немедленно, но споткнулся в темноте и свернул себе шею. Последние слова его были о том, чтобы его помощник Итенну исполнил обряд вместо него.
— Это ужасная потеря для всех нас — склонил голову Нармер. — Кто слышал его слова?
— Его слова слышали подбежавшие на крик воины. Трое совершенно случайных людей, между собой незнакомых. Они повторили слова Упуаута слово в слово. Так что ни о каком сговоре или подлоге речи быть не может.
— Ну что же — Нармер встал. — Разбудите Итенну и огласите ему слова Упуаута. Не думаю, что он откажется исполнить последнюю волю покойного, тем более своего наставника и старшего жреца.
— Мне он тоже показался весьма умным малым — смиренно произнёс Себхак. Иуну хмыкнул, осклабился.
— Нехорошо так, Иуну — сурово произнёс Нармер. — У нас же несчастье случилось, а ты смеёшься.
— Прости, о мой Повелитель — потупился Иуну. — Больше не буду.
— … Вот они, вождь.
Тутепх вглядывался в подёрнутую пеленой мелкого моросящего дождя серую даль, где один за другим зажигались огоньки костров. Ещё, ещё… Как их много… Очень много.
Воины передового дозора тоже вглядывались в сгущающиеся зимние сумерки, сжимая в руках луки с наложенными на тетиву стрелами. На миг Тутепхом овладело дикое желание — ночью напасть на вражеский лагерь, пока усталые солдаты спят как убитые. И сделать их таковыми.
Он закрыл глаза — так вдруг явственно привиделось… Из воды выползают, как змеи, разведчики-пловцы. Короткий взмах руки, и медный стилет вонзается в горло клюющего носом часового. Кто-то подхватывает выпавший из рук убитого тяжёлый лук, натягивает тетиву… А из ночной тьмы уже с лёгким плеском и шорохом выныривают, выскакивают на берег воины, не тратя время на вытаскивание лодок…
— Вот бы их, как уснут… А? — прервал видение Мкхаи, чуть раздвигая стебли тростника перед лицом. Видимо, ему пришла в голову та же идея. После того, как Тутепха избрали верховным вождём, Мкхаи занял его прежнее место и теперь командовал силами нома Розового Лотоса.
— Нет, Мкхаи — помедлив, вздохнул Тутепх. — Не удастся. Луна сегодня никакая.
— Ну а если перед самым рассветом? А?
— Перед рассветом, говоришь… Кто-то из часовых непременно поднимет шум. И тогда мы поменяемся местами — Нармер будет бить нас на берегу, при высадке. Прижмёт к воде и уничтожит, потому как у него почти в полтора раза больше людей.
— Ты прав — подумав, кивнул Мкхаи. — Прости, что отвлёк тебя от твоих мыслей.
— Ладно — чуть улыбнулся Тутепх. — Значит, так. Твои посты отсюда до Полосатого плёса. Заграждения?..
— Поставили так, что о них не знают даже рыбы. Двадцать четыре троса в руку толщиной.
— ДобрО. Но часовым следить в оба!
— Всё понятно. Не беспокойся!
Ну ещё бы не понятно. Если бы вражеским лазутчикам удалось за ночь обнаружить и перерезать натянутые под водой тросы, это был бы роскошный подарок Нармеру. И весьма неприятный сюрприз воинам Земли Папируса.
— Хорошо. Справа от тебя Ясте, слева Теш. Бойцов накормил?
— Да, уже.
— Очень хорошо. Боюсь, завтракать не придётся.