Новый скандал в Богемии
Шрифт:
У стены стояло кресло с позолоченными ножками и подлокотниками. Годфри подвел меня к нему, а сам отправился за прохладительными напитками. Я сидела, обмахиваясь веером и стараясь не привлекать к себе внимания. К своему огорчению, я обнаружила, что здесь, в зале, голос распорядителя звучит ясно и четко.
Удивительно, что Годфри так спокойно воспринял оглашение наших имен. Разумеется, перед тем как Ирен сбежала, Шерлок Холмс сообщил королю, за кого она вышла замуж. Или Годфри хотел поставить короля в известность о своем присутствии? Может быть, я не понимаю до конца тех причин, по которым он отправился в это злополучное путешествие? Возможно, не одна Ирен сгорала от любопытства. Моя подруга мечтала выяснить, почему ее бывший поклонник пренебрегает своей супругой, хотя ради нее он пожертвовал Ирен и своими чувствами. Так, может быть, и Годфри интересно взглянуть на прежнего воздыхателя своей жены?
У меня начинала болеть голова. Виной тому была комбинация из цветов и драгоценных камней, которую я приколола над правым виском. Ирен когда-то сказала, что такое украшение прекрасно подходит к платью «Либерти». Руки в перчатках стали влажными. Ожидание казалось просто невыносимым. Скорее я рискнула бы снова встретиться с бессловесным шатающимся существом из темного переулка, чем с коронованными особами, которые сегодня появятся здесь.
– Свежая минеральная вода! – объявил Годфри, возвращаясь с двумя наполненными до краев бокалами. В его фужере шипело бледно-желтое шампанское. – Пройдемся по комнате? – предложил он.
Я неохотно встала, с опаской поглядывая по сторонам, словно боясь увидеть знакомые лица или ожидая, что кто-то повернется и узнает меня. Но в такой толпе особенно не повертишься, и через несколько минут я почувствовала себя спокойнее. В конце концов, кто обратит внимание на неизвестного британского адвоката или его секретаря среди всех этих изысканных щеголей?
– Мистер Нортон! Мисс… э-э-э… Маффли? – Перед нами стоял банкир Вернер. Если бы не жидкие пряди черных волос, делящие череп пополам, я бы не узнала его. – Никуда не уходите, король и королева появятся с минуты на минуту. Его величество очень хочет познакомиться с вами.
Я вцепилась в шерстяной рукав Годфри, и он вздрогнул от неожиданности, а потом свысока взглянул на меня. В сложных обстоятельствах он, как и Ирен, умудрялся сохранять невозмутимость.
– Не беспокойся, Нелл, ведь этого момента мы и ждали. – Годфри старался придать мне уверенности.
– Но ведь я встречалась с королем раньше! Мы с ним сидели за одним столом, отдыхали вместе в гостиной, читали в библиотеке. Наверняка он узнает меня.
– Глупости! Ты сильно изменилась с тех пор, неужели не замечаешь? Прежняя мисс Хаксли никогда не надела бы платье «Либерти».
– Пожалуй. – Я разгладила голубой шелк. Он и вправду был как с чужого плеча.
– А это превосходное украшение в волосах! – подбадривал меня Годфри с улыбкой.
– Ты и правда так считаешь? – изумленно спросила я.
Я очень удивилась тому, что джентльмен похвалил столь нелепую деталь моего гардероба, и едва заметила, что к нам снова подбежал банкир. Перед нами остановилась пара, и мистер Вернер торжественно представил нас друг другу.
Боже мой! Годфри элегантно поклонился, а я так разволновалась, что вместо реверанса лишь неуклюже кивнула.
Передо мной стоял сам король. Он и впрямь был монархом с головы до ног, никаких сомнений не оставалось. В свете свечей его русые волосы так блестели, словно макушку, брови и усы покрывала позолота. Вильгельм фон Ормштейн был очень высоким, с царственной осанкой. За его спиной мерцали канделябры, и мне казалось, что над его львиной головой сияет нимб. Однако я не окончательно потеряла рассудок и понимала, что святость королю Вилли не грозит. На его груди красовались синие нашивки, витиеватые золотые медали и ордена.
На фоне властителя Богемии Годфри выглядел как-то проще и ниже ростом, почти карликом.
Подле короля стояла королева. Рядом с ним она казалась совсем невзрачной: похожая на болонку грустная женщина с шелковистыми волосами, огромными влажными глазами и тяжеловатым подбородком. На ней был наряд из желтого шелка, расшитый серебром, я сразу узнала в нем работу Ворта. Платье словно светилось ясным солнечным светом, оживляя черты Клотильды. На голове у нее блестела бриллиантовая тиара, но королева была так печальна, что, казалось, ей больше подошел бы терновый венец.
– Вернер, – сказал король властным тоном, и банкир задергался, как марионетка, – я уверен, что вы сделаете для мистера Нортона все, что в ваших силах. Мы крайне рады, что семья Ротшильдов заинтересована в ведении дел с Богемией. И к их представителю мы должны отнестись со всем уважением.
– Разумеется, ваше величество. – Банкир низко поклонился, выставив напоказ свою нелепую прическу.
Когда с официальными приветствиями было покончено, король сдержанно обменялся с нами необходимыми светскими любезностями, насколько ему позволяло его высокое положение. Он опустил взгляд вниз и посмотрел на меня. Веер замер у меня в руках. В глазах Вилли читалось полное безразличие.
– А это ваша молодая супруга, мистер Нортон?
Я затаила дыхание. Интересно, как восприняла бы эту ошибку настоящая молодая супруга мистера Нортона.
– Увы, нет, ваше величество. – В голосе Годфри звучало искреннее сожаление. – Эта леди всего лишь мой секретарь. Но она образец совершенства и просто идеальный помощник. На ее безупречную память всегда можно положиться.
На лысой голове мистера Вернера заблестели крупные капли пота. Он быстро поднес к глазам нашу карточку, очевидно решив, что напрасно вчера не обращал на меня внимания.
– Мисс Хаксли, – представил он меня торжественным тоном. На этот раз банкир произнес мое имя без ошибки.
Король посмотрел на меня. Я вся сжалась от страха, но взгляда не отвела, ведь смотреть ни на кого не возбраняется. Я заметила, что Годфри буквально сверлит глазами королеву. К его счастью, Вильгельм не обратил на это внимания: он рассматривал меня. А это было очень-очень плохо. Королева не выдержала пристального взгляда Годфри, она пошевелилась и повернулась ко мне. В ее грустных глазах промелькнул огонек.