Новый старый 1978-й

Храмцов Андрей

— Да, бабуля в Подольск до завтра уехала. У меня каникулы. Я чего звоню. Я тут песни написал, всем нравятся. Мы их с моим другом Сергеем записали на качественной аппаратуре. Я их хочу зарегистрировать в ВААПе, нужна твоя помощь и связи.

— Песни — это серьёзно. В ВААПе я многих знаю. Запиши телефон их руководителя. Панина ты видел, он у нас был прошлым летом. Запиши телефон его заместителя, Василия Романовича Ситникова. Как в школе четверть закончил?

— Три четвёрки, остальные пятерки. Последнюю четверть постараюсь закончить вообще без четвёрок, на одни пятерки.

— Молодец, старайся. Как бабушка с дедушкой поживают?

— Тоже хорошо. Я бабулю на машине отвёз. Она тяжелые

сумки набрала. Дедушку тоже видел. Чувствует себя хорошо. Привет передаёт вам.

— Спасибо. И им привет передавай, — сказал папа.

— Спасибо, передам. Пап, в газетах писали, что министр культуры у вас?

— Да, он сейчас у нас… в гостях.

— Пап, можно мне будет к нему обратиться по вопросу продвижения моих песен, в смысле издания в «Кругозоре» или на «Мелодии», или по поводу моих концертов. Не удивляйся, пап. Я и на радио хочу свои песни предложить.

— Да, серьезно ты взялся за песни. Хорошо. Я решу этот вопрос сегодня и утром завтра позвоню, часов в девять. Отсюда, как ты помнишь, связь прямая. У тебя всё?

— Да, спасибо большое. Маме привет и целуй. Пока.

— Пока.

Вот и всё. Рубикон перейдён и уже поздно поворачивать назад. Слишком большие люди вступают в игру на моей стороне. Если я не справлюсь, то подставлю не только ребят и себя, но прежде всего, своего отца. Но срыва быть не должно, я в этом уверен почти на сто процентов. Завтра всё решится.

И завтра же, прямо с раннего утра, примусь за реализацию намеченных планов по поводу укрепления вновь доставшегося мне своего тела. Начну бегать и повторять ката. Надо браться за это тело всерьёз. И ещё надо не забыть из папиного бара захватить с собой в ВААП бутылку виски в подарочной коробке для Василия Романовича и небольшую коробку конфет для секретарши.

Глава 8. Интерлюдия: Родители

После моего ухода родители Светика насели на неё с кучей вопросов. Это напоминало допрос с пристрастием у доброго следователя. Железными аргументами Солнышка на все сложные и каверзные вопросы были фразы «Я его люблю» и «Он самый лучший и самый порядочный». От принятой нами легенды, что у нас только поцелуи, Светик не отступала ни на шаг. Потом родители сдались и отправили уставшую и сонную дочь спать.

Но родительский педсовет продолжился на кухне, за закрытой дверью.

— Ну и как тебе Андрей? — спросила мама.

— Парень толковый, производит впечатление серьёзного и ответственного юноши. Планы на будущее у него четкие и далеко идущие. И главное, что он их начал уже осуществлять. Создаётся такое впечатление, что ему не пятнадцать, а все двадцать.

— Ты тоже заметил? И я сразу это почувствовала. А как он держится! Умеет вести себя со взрослыми женщинами. Откуда он так профессионально научился открывать шампанское? Такое впечатление, что его учили. Хотя он прожил в Финляндии более трёх лет, там могли его всему научить: и галантности, и обхождению и умению правильно вести себя за столом. А какие песни он пишет! А как он поёт! Но самое главное, как смотрит на него наша дочь! С каким-то обожанием. И он, сразу видно, её очень любит. Да, вскружил он голову нашей девочке. Ведь по её рассказам, он ей давно нравился. Света говорила, что он тоже, украдкой, бросал на неё взгляды в школе, да и сидят они вместе на некоторых уроках. И вот вдруг, неожиданно, это всё переросло в любовь. Ты как считаешь, у них уже что-то было?

— Не знаю, но долго они не продержатся. Сейчас молодёжь более раскрепощена, не то что наше поколение. Да и не уследим мы за ними.

— А я тебе скажу, что чувствую, что у них это уже произошло и, похоже, сегодня. Вот сердцем чую, что уже было. Светка

стала другая. Изменился взгляд, походка. Да, вот так, ушла утром девушкой, а вернулась женщиной. Да ещё певицей. Но самое интересное, сердце у меня спокойно. Я знаю, что Андрей её не обидит, а это главное. И обрати внимание, что дочка всё время старается прикоснуться к Андрею, потрогать или погладить его. Когда они сидели рядом, то мне на мгновение показалось, что они стали даже похожи друг на друга. Оба красивые, молодые, влюблённые. Они, как будто, светятся изнутри.

— Вот мать и стали мы с тобой старыми, — с сожалением сказал папа. — Ещё недавно дочка в куклы играла, а сейчас уже жених есть. А помнишь, сколько я за тобой ухаживал? Целый год! И только после года ты позволила первый раз тебя поцеловать, И было нам по двадцать четыре года, а не как им, по пятнадцать.

— Самое главное, чтобы детей не наделали в таком возрасте. Я с дочкой ненавязчиво поговорю о контрацепции, но мне кажется, — задумчиво высказала свою мысль мама, — именно Андрей будет за этим следить или уже следит. Наша то вся в любви, ни о чем не думает. А вот Андрей к этому вопросу относится серьёзнее, чем наша дочь. А что ты думаешь о деньгах? Это правда, что такие деньги певцы и музыканты зарабатывают?

— Да, слышал, — ответил папа, — но только если ты сам и певец, и композитор, и твои стихи. А Андрей как раз такой, всё делает сам. Если хочешь сделать хорошо — сделай сам. Видимо, это его принцип. Ты обратила внимание на его разные необычные словечки и речевые обороты?

— Обратила, но это тоже может быть из Финляндии. Он там в школе при советском посольстве учился. Светка рассказывала, что их там в седьмом классе было всего пять человек. Представляешь, пять человек, так даже один раз Андрей получил на английском сразу две пятерки, за себя и за «того парня», потому, что в классе нечетное количество человек и для диалога ему партнера не хватило. Сам за двоих рассказывал. Поэтому он и учится почти на все пятерки. Особенно англичанка его хвалит. Да и ты слышал, как он поёт на английском. В Финляндии все говорят по-английски, он у них как второй родной. Но вот откуда в нём этот талант, ума не приложу.

— Да, талант редкий, — согласился папа, — особенно голос. — Когда про космодром запел, аж мурашки по спине пробежали. И впечатление, что поёт разными голосами. Обрати внимание, в каждой песне он поёт по-разному, но ты понимаешь, что голос один и тот же.

— А у меня поползли мурашки от «Единственной». Очень душевная песня. Я чуть не заплакала, но глядя на счастливую дочку, тоже почувствовала себя счастливой. И ты посмотри, девочка то наша как запела. Раньше всё стеснялась, а тут раз — и уже певица. Это его влияние. С ним она ничего не боится. Вот их рожаешь, трясёшься над ними, ночами не спишь, боишься за них, а они вдруг раз и выросли, и ничего не боятся. Вот что с нами, женщинами, любовь делает. Когда у нас есть любовь — нам ничего не страшно. Только любимого боимся потерять.

— Мать, ты же сама хотела, чтобы дочь пела на сцене?

— Я об оперной сцене для неё мечтала. Хотя вон, нашу оперную певицу из Большого Галину Вишневскую с её мужем Ростроповичем десять дней назад лишили советского гражданства. Так что теперь уже и не знаю, какая сцена лучше. Слушай, а какое он дочке платье купил! Я как увидела её в нем, так самой захотелось в таком пройтись. Но уже не влезу. Я такой же худенькой в юности была. А вот платья такого у меня в юности не было. Зато теперь у дочери такое есть. А туфли какие красивые! Как представлю Светку на сцене в этом платье и туфлях — аж завидую. По хорошему завидую. У неё уже в пятнадцать всё есть, а мы с тобой только после тридцати могли себе такое позволить.