Новый Вавилон
Шрифт:
— Мы опаздываем, — коротко объяснил он Афанасию.
Внизу их ждал длинный черный лимузин. Они погрузились в него и помчались с включенными маяками в сопровождении охраны по подмосковному шоссе, заранее очищенному полицией. Дорога до аэродрома, где стоял небольшой самолет с гербом Аввакума на борту, заняла полчаса.
— Нам лететь недолго, но у тебя будет время, меня выслушать.
В просторном, отделанном красным бархатом салоне они были только вдвоем. После взлета стюард с небольшой бородкой, одетый в строгую черную униформу, предложил им пообедать. Афанасий не сомневался в роскошности меню на борту маленького быстрого самолета.
Уютно устроившись в глубоком кресле, он наблюдал, как постепенно исчезают признаки цивилизации, а тревожные мысли поневоле крутились вокруг того, что он слышал об Аввакуме.
Его отец, например, считал иезуита выскочкой, втершимся в доверие к Патриарху, а в университете Афанасий слышал, как преподаватели восхищались твердой рукой церковника, сражающегося с ересью. Грозный иезуит возродил в стране публичные казни еретиков, собирающие восторженные толпы религиозных фанатиков и обывателей.
Накануне, отец рассказал ему про визит к Аввакуму и про его просьбу увидеть Афанасия. Молодой человек не понимал до конца, что происходит, — он все еще не верил, что его Веда могла пойти на такой поступок, как продажа снимков из Африки подпольным торговцам в Сети.
Он видел, что отец взбешен. Хорошо, что его сотрудникам удалось перекупить снимки — отлично поработал давно внедренный агент, но грязная история всплыла, и Афанасий на коленях выпрашивал прощения у родителя, метающего громы и молнии.
— Вот результат того, что ты выбрал нищенку! Додумался — тайно свозить ее в Африку! — В сердцах, Вольный не выбирал выражений, Афанасий не часто слышал ругательства в его устах.
От воспоминаний к действительности молодого человека вернул голос Аввакума:
— Он сам мне готовит. Все свежее. Чуешь, какой чудный запах пробивается из кухни — выбирай, что душе угодно. — Аввакум с удовольствием изучал меню.
Афанасий не ощущал никаких запахов, но из вежливости кивнул. Самолет, тем временем, забрался выше облаков, и в салон хлынуло солнце.
Повар знал свое дело — обед был действительно превосходным. Аввакум аппетитно ел поданные блюда, доброжелательно глядя на своего молодого собеседника и рассуждая о нравах современной молодежи. Он ни словом не коснулся цели полета. Когда они закончили с клюквенным десертом под сливками, самолет пошел на посадку.
У трапа их встречал лимузин — близнец того, что был в Москве. Могучий шофер, одетый так же строго, как и стюард в самолете, предупредительно открыл двери.
— Присаживайся, дорогой Афанасий. Мы скоро будем на месте.
Аввакум тяжело погрузился на заднее сиденье, подбирая полы длинной рясы.
— Куда мы все-таки едем, господин Аввакум? — решился задать запоздалый вопрос своему грозному спутнику Афанасий.
— Называй меня Владыкой Аввакумом. — Он словно не слышал вопроса и, откинувшись на сиденье, закрыл глаза. — Извини, юноша, но сейчас, мне надо сосредоточиться.
Вскоре, Афанасий увидел из окна лимузина большую толпу народа на опушке леса. Аввакум, будто почувствовав, что они на месте, мгновенно открыл глаза.
— Мы подъезжаем, ваше святейшество, — вежливо известил шофер и включил неяркий свет в салоне.
Афанасий увидел, как, заметив приближение лимузина, от толпы отделился бородатый широкоплечий человек и быстрым шагом пошел навстречу, а приблизившись — рухнул на колени.
— Здравствуйте, Владыка! Слава Богу, вы приехали! Все прихожане смиренно с надеждой ждут вас! — Мужчина при этом мельком взглянул и на Афанасия.
— Здравствуй и ты, раб Божий. — Аввакум крестным знамением перекрестил бородатого, тот поднялся с колен и почтительно поцеловал протянутую иезуитом руку.
— Все готово к церемонии, и только вас ждем, ваше святейшество!
— Хорошо, Степан. Мы отметим тебя отдельно и щедро.
— Благодарю вас за милость!
Мужчина пригласил их следовать за собой. Аввакум, слегка подобрав полы длинной рясы, мягко, но настойчиво взял под руку Афанасия и не спеша последовал за Степаном.
Когда они подошли ближе, Афанасий смог рассмотреть собравшихся. На опушке было человек двести — триста. В передних рядах он увидел людей в такой же одежде, как у шофера. За ними стояла разношерстная толпа мужчин и женщин, наверное, жителей ближайшего города. Детей не было.
Люди расступились, пропуская вперед Аввакума и его спутника. Когда они прошли сквозь толпу, Афанасий увидел два небольших помоста с вертикальными столбами. К Аввакуму степенно подошел пожилой человек с длинной седой бородой, перекрестился и низко ему поклонился.
— У нас все готово, ваше святейшество.
Иезуит забрался на помост. Толпа приветствовала его, крича и истово крестясь.
— Здравствуйте, люди добрые! Я слышал, что у вас произошло горе. Почтим же память отца Михаила — мученика.
Мужчины сняли шапки и кепки, и Аввакум осенил всех крестным знамением. Затем он обратился к народу:
— Сегодня — святой день! Когда истинная вера объединяет, лжеучения уходят. Кто поддерживает еретиков? Где иуды, убивающие служителей Господа? Прислужники тех, что отправились встречать антихриста. Они в Вавилоне опять возводят царство порока, в которое хотят ввергнуть нас новые идолопоклонники. Нам нужен новый царь. Исповедники и мученики, как ваш невинно убиенный отец Михаил, умоляют вас призвать нового царя на борьбу с антихристом, а с теми, кто покушается на святую веру, пусть народ решает, как поступать!