Новый Вавилон
Шрифт:
— Ладно, мама, я запомнила. 31 мая 2118 года, — крикнула она. — Я подумаю над этим вопросом. И дам тебе ответ через двадцать лет.
Милен хмыкнула. Она не пошла за дочерью — телепортировалась на тридцать метров и оказалась перед ней. Как же Клео ненавидела подобные фортели! Она то и дело одергивала своих учеников, чтобы те не развлекались подобным образом во дворе во время перемены.
Мадам Луазель сорвала цветок сакуры и воткнула его в прическу.
— У Элиаса масса достоинств. И он совсем не глуп. Хочет пригласить тебя заранее, у него есть сюрприз почище венчания
— Наши парные похороны в 2166 году в Вашингтоне, на Арлингтонском кладбище?
— Идиотка! Он приглашает тебя сегодня вечером! Не понимаю как, но ты его околдовала.
— Сегодня вечером? А что будет сегодня вечером?
— Доченька, ты одна не в курсе. Сегодня вечером в Рио, на стадионе «Маракана», состоится финал чемпионата мира по футболу.
Ах да, пресловутый финал… Дети в классе уже неделю только о нем и говорят.
— Ну футбол, и что с того?
Ее мать выдержала театральную паузу секунд на тридцать, любуясь своим зыбким отражением в бассейне с кувшинками, и переспросила:
— И что с того? Элиас достал два билета! Вся планета будет с замиранием сердца смотреть на футбольное поле не в 2118 году, а сегодня вечером. Вся планета, миллиарды жителей! И только сто двадцать тысяч телепортируются на трибуны «Мараканы». И Элиас с избранницей будут в числе счастливчиков.
Клео посмотрела на стену через открытое окно, не возвращаясь в дом. Молодая журналистка задавала свой вопрос президенту Немроду, но голос матери звучал слишком громко и заглушал ее слова. Вообще-то Клео они мало волновали, зато ее заинтересовал симпатичный репортер — смуглый, с орлиным носом и глазами ловчего сокола.
— Ты меня слушаешь, Клеофея?
— Да, конечно. Конечно, слушаю…
— И что же передать Элиасу, нахалка ты этакая? Пусть перепродаст билеты, потому что ты не любишь футбол и предпочитаешь поужинать в «Жюль Верне», на верхотуре Эйфелевой башни? Или он может отдать лишний билетик твоей несчастной мамочке? А почему нет? — Милен нежно коснулась указательным пальцем цветка сакуры в волосах. — Или…
— Передай, что я согласна.
От изумления Милен совершенно растерялась.
— Правда?
Клео колебалась, но, мысленно взвесив все «за» и «против», решила принять приглашение. Она мало что знала о правилах игры в футбол, но ей нравилась праздничная атмосфера, царящая на стадионах, всеобщее веселье, разноцветные флаги и вымпелы, яркая форма игроков. Она купит сувениры для всех своих учеников, раздаст им программки и значки. Клео будет максимально честна с Элиасом — как, впрочем, и всегда. Никакой двусмысленности! Она не влюблена в него и много раз давала это понять, в том числе во время редких совместных ужинов, прогулок и походов в музеи, но Элиаса ее холодность только еще сильнее заводит. Наверное, он воспринимает Клео как неприступную крепость и бросит ее в тот самый момент, когда она сдастся.
— Правда? — повторила Милен, словно все еще не могла поверить. — Ну так за дело!
В следующее мгновение она телепортировалась к гардеробу и принялась перебирать оставшиеся вешалки с юбками и платьями. Клео не торопясь подошла и встала рядом.
— Я написала Элиасу, — сказала она. — Дала ему доступ в мое частное пространство. Он сейчас будет здесь, поэтому оставь нас одних, мама.
Милен взглянула на дочь, решая, всерьез та говорит или шутит, потом улыбнулась, махнула рукой, скрестила пальцы на удачу и исчезла, точно фея-крестная.
9
Тетаману, архипелаг Туамоту, Полинезия
Ми-Ча и Артем телепортировались к южному проливу атолла — на этот раз майор категорически отказалась идти пешком.
Бабу ждал их, присматривая одним глазом за Юстусом, а другим за хороводом безобидных черных колючих акул.
Ми-Ча пошла в наступление, едва материализовавшись перед охранником.
— Где вы были сегодня утром, господин Фишер?
Юстус ответил, глядя исподлобья:
— Я уже говорил, на острове Крка, у сестры, и…
— Великолепно! Я тоже обожаю Хорватию. Проверим? Нет ничего проще, вот точные географические координаты места, куда вы отправились сегодня утром.
Ми-Ча ловко подсоединила три телепортера к машинке охранника.
— Поехали!
Юстус и рта не успел открыть, как он сам и трое полицейских телепортировались и вдруг оказались в густом лесу. Здесь стояла тропическая жара, как на Тетаману, но этим сходство ограничивалось. Они находились в сердце джунглей — где-то в Центральной Африке или Амазонии. Издалека доносился шум воды, кто-то громко смеялся.
Они прошли еще метров пятьдесят, раздвинули густые папоротники и ветки тикового дерева, и с вершины утеса их глазам открылась картина фантастической красоты. Тридцатью метрами ниже волшебный водопад обрушивал свои воды в бирюзовое озеро.
— Водопад Куангси близ Луангпхабанга, [7] — прошептала Ми-Ча, — тайный райский уголок.
Артем и Бабу смотрели не на каскад. Ошеломленные мужчины уставились на озеро, в котором плескались двадцать обнаженных женщин, одна красивее другой. Длинноволосые, пышногрудые, с тонкой талией, бесконечно длинными ногами и упругими ягодицами, эти чyдные создания могли бы с полным правом пройти по подиуму конкурса красоты на звание «Мисс Вселенная». Они хохотали, брызгались водой, скользили по прозрачной воде, являя миру идеально сложенные тела.
7
Лаос, национальный парк Таткуангси.
Ми-Ча дала коллегам еще три секунды и прервала бесплатное развлечение:
— Все, больше нам тут делать нечего, хорошенького понемножку!
Она перенастроила телепортеры, и все четверо вернулись в начальную точку, на атолл Тетаману, к южному проливу и пустой глади Тихого океана.
— Рассказывайте, Юстус.
Бабу просиял белозубой улыбкой, Артем остался невозмутимым.
— Которая из них ваша сестра? — совершенно серьезно спросила Ми-Ча.
Бабу едва не подавился смехом.