Новый век начался с понедельника
Шрифт:
Конечно, Вы немного растворите и русскую нацию. Но капля дерьма не сможет осквернить ведро святой воды!
Ваша нация давно стала пленником золотого тельца! И с помощью зелёной бумажки Вами можно легко управлять, и вообще, делать с Вами всё, что угодно!» – произнёс яркий спич Платон.
Выждав паузу, наблюдая за произведённым эффектом, начавшим уже выражаться в надвигающемся возмущении гостя столицы, Платон уже более миролюбиво и даже несколько льстиво, продолжил:
–
Это неудачно сказанное Платоном слово, не пользовавшегося уголовной феней, мгновенно вывело из себя кавказца. Он резко вскочил, вплотную приблизив свою, искажённую гримасой гнева, физиономию к удивлённому лицу Платона:
– «Ты, что, русский! Да я тебя сейчас порежу!» – взревел хачик, демонстративно засовывая руку за пазуху.
– «Чебурек, твою мать!» – вскипел Платон, резко вставая и толкая того в грудь.
От силы толчка, помноженной на возмущённо резко встающую массу Платона, оппонент перелетел через тротуар почти до проезжей части, ударившись плечом о бордюр, а головой об асфальт.
Испугавшись содеянного, Платон подскочил к своей невольной жертве и резко поднял его, испуганного, за отвороты куртки.
Он испытующе взглянул в удивлённо-испуганные глаза парня, пытаясь понять, нет ли у того сотрясения мозга. Но у того было лишь сотрясение сознания. Извинившись перед ним, Платон усадил несчастного на скамью.
В этот момент вмешалась и многодетная мать, которой только что пел дифирамбы Платон.
Она набросилась на него чуть ли не с кулаками, что-то бормоча по своему, злобно сверкая карими глазами.
Платон этого от неё не ожидал, а напрасно. Может это был её муж, или родственник? Во всяком случае, соплеменник.
А малые народы, в отличие от русских, всегда друг за друга горой.
– «Да отстань ты, чюркесска! Береги вон лучше своих детёнышей!» – невольно вырвалось у него оскорбительное.
Та ошалело отшатнулась и отступила назад, боязливо сгребая в охапку своих детёнышей.
С очередным интернационалом и дружбой между народами опять что-то обломилось. Столкнувшись с грубой русской силой, кавказец уже и не помышлял о каких-либо угрозах московскому аборигену. Отряхивая грязь с куртки, он что-то бурчал себе под нос на своём родной языке. Наверно ругал Платона и всех русских, москвичей.
Наконец подошёл трамвай. Садясь в него, Платон искоса наблюдал за своим недавним оппонентом, боясь вероломной мести потомка бывших посланцев гор. Платон сел, а тот встал неподалёку от него, постоянно держа своего обидчика в поле зрения.
Вскоре московский гость направился к выходу, напоследок одаривая Платона недружелюбным взглядом. Однако мудрый и гостеприимный хозяин столицы ответил дружелюбной квази улыбкой с прикладыванием к груди ладони и легкой имитацией поклона в знак искреннего извинения. И это тем было оценено гримасой, слегка искривившей рот, вымученной улыбки, несколько успокоившей бывшего горца.
В апреле Платон, наконец, перебросил по электронной почте первую часть своего произведения в давно ему знакомое издательство «Вагриус».
А предварительно он имел телефонный разговор с их руководителем Алексеем Львовичем Посаняном.
На пространное предложение Платона тот ответил, что их издательство вообще-то печатает только известных авторов, и не рискует с новыми, неизвестными. Однако будучи заинтригованным планируемым объёмом нового автора, он, в порядке исключения, всё-таки решил ознакомиться с текстом произведения Платона, а ему самому обязательно сообщить о своём решении. Прождав обещанный срок и ещё немного, Платон связался с издательством по телефону.
Через несколько дней поисков концов Платон получил по электронной почте ответ: «Издательство рукописи не принимает на рассмотрение». Удивлённый и возмущённый автор бросился к телефону.
– «Как же так?! А чем тогда вообще занимается Ваше издательство, как не изданием произведений?!» – вопрошал возмущённый писатель.
Дежурный секретарь издательства представившись, как Айгуль, объяснила Платону, что это именно она послала ему дежурный ответ.
Надо же! Теперь простые Айгули решают, печатать автора, или нет! – возмутился про себя Платон.
Однако, выслушав объяснение, что Алексей Львович обещал ознакомиться с текстом, она тут же сменила тактику:
– «Ну, это совсем другое дело! Что же Вы сразу об этом не сказали?!».
– «Так Вы не спрашивали!».
Платон опять прождал месяц и стал названивать. Теперь уже вместо Айгуль с ним вела дело Катя.
Через некоторое время новых проволочек он получил от неё ответ, что произведение уже изучено специалистами и сейчас находится у Алексея Львовича. Вскоре состоялся и завершающий телефонный разговор автора с издателем.
На прямой вопрос Платона, будут ли они его печатать, последовал такой же прямой ответ, «Нет!». Тогда графоман уточнил: «Что? Вам оно не понравилось?». На что последовал не совсем понятный, но вселяющий некоторую надежду ответ: «Не совсем!».
Но Платон не унывал. Ведь его об этом предупредили ещё в самом начале, в самом первом телефонном разговоре. Сенсации не произошло! Ведь теперь впереди были хоть и обыденные, но зато летние, тёплые дни.
Вместе с майскими днями начался и дачный сезон. Наработавшись, подуставший Платон возвращался домой на электричке. Была суббота, потому народу было немного. Напротив него села обыкновенная девушка, но с необыкновенно интересным лицом. Немного помаявшись, Платон решился всё же заговорить с нею: