Новый век начался с понедельника
Шрифт:
В субботу они играли в бильярд, настольный теннис, бадминтон, немного пожонглировали мячом, а вечером съездили на велосипедах и вместе с младшими друзьями Платона сыграли в футбол против команды Алексея Грендаля.
Вечером они подбили женщин на рэндзю, карты и домино, а потом допоздна засиделись за шахматами. Легли за полночь.
Тем временем двоюродные сёстры, при включенном на какой-то фильм телевизоре, ставили старые пластинки, и вели неспешную праздную беседу.
На следующий день, в воскресенье, Платону удалось уговорить Наталию прокатиться с мужем на
Платон заведомо знал, что Александр, как натура творческая, тоже жуир, с удовольствием разделит его увлечения, и составит ему, наконец, компанию в отличие от других старо-пресных и инертных их с Ксенией друзей и родственников, которых практически ни на что невозможно было раскачать. После воскресного обеда Платон с Александром, расположившись в шатре, по инициативе последнего, повели разговор об искусстве и их месте в нём.
Женщин решили не напрягать, ибо тогда разговор пошёл бы в другом русле и потерял бы всякий смысл.
– «Хоть мы с тобой литературных «академиев» не кончали, но к литературе, надеюсь, имеем самое прямое отношение!» – как хозяин, начал разговор Платон.
– «Да! Мы ведь пишем о том, что знаем, видим и слышим, с чем сталкиваемся, что нас волнует, в конце концов, о чём хотим писать!» – согласился Александр.
– «У нас получается, что искусство – это жизнь, которая рассказывает сама о себе!».
– «Ну, мы с тобой и нарассказали! Особенно ты!» – отдал пальму первенства Платону Александр.
– «А мне кажется, что искусство должно не только нравиться, но и волновать, будоражить, возбуждать и возмущать, и даже бесить!» – в мыслях вознёсся Платон.
– «Согласен! Но в тоже время оно должно, видимо, находиться в каких-то рамках. Например, традиций, каких-то литературных законов, ещё чего-нибудь, нравственности, морали, наконец, что ли?!» – несколько возразил боле умеренный Александр.
– «Меня это совсем не волнует! Я пишу, что хочу и как хочу! А что про это скажут другие, мне всё равно! Потому, что скажут разное, даже полностью противоположное, даже взаимоисключающее!» – объяснил свою позицию хозяин.
– «А меня этот вопрос очень волнует! Зачем мне писать и рисовать то, что никому не нужно, никем не понимается? Поэтому я иногда и пытаюсь кому-то подражать!» – немного разволновался и разоткровенничался гость.
– «А я не хочу никому подражать и быть на кого-то похожим! Я сам по себе! Не нравится – не читайте! Мне лично нравится! Я от своего творчества получаю удовольствие! А читая давно написанное мною, я даже вспоминаю и ощущаю ту атмосферу своего чувства и переживания, даже мысли!» – стоял на своём Платон.
– «Всё это, может быть, от нашей с тобой невостребованности, как инженеров, учёных,
– «Да это конечно так! Согласен! Но я чувствовал свой тайный потенциал и когда работал инженером. Мне всё время чего-то не хватало. Я только не знал чего. Какого-то нового творчества! И вот, прорвало!» – вспомнил молодость хозяин.
– «Да, уж! Но все люди разные и смотрят на одно и то же по-разному! На них всех не угодишь! Но к этому надо стремиться!» – наседал Александр.
– «А я с тобой в этом не соглашусь! Не надо стремиться нравиться всем, даже некоторым. Надо просто самовыражаться и получать от этого удовольствие!
У тебя ведь больше никогда в жизни не будет такой возможности, быть самим собой!
А почитатели всё равно когда-нибудь найдутся, хоть через многие года!».
– «Наверняка!» – обрадовался Александр.
– «Так что будем самовыражаться!» – добавил он.
– «Будем и дальше так!» – резюмировал Платон.
– «Да! Всегда, в любом произведении присутствует и сам художник, как бы он не хотел спрятаться от зрителей!» – начал развивать тему Саша.
– «Да, но художник, мне кажется, должен и может быть разным?!» – сделал шаг навстречу другу Платон.
– «Но это вовсе необязательно! Кто-то может уже нашёл свой стиль, свою стезю, и лепит под копирку!».
– «А может поиск своей стези – это и есть искусство?!» – вдруг неожиданно повернул Платон.
– «Да, ведь искусство – это жизнь, которая рассказывает сама о себе!» – процитировал Александр недавнее высказывание друга.
– «И не только! Это может быть и придуманный миф, и только сочинённое автором!» – углубил свою мысль новоиспечённый классик.
– «Но фрагменты этого, сочинённого, будут взяты из жизни!» – вывернулся и снова сел на своего коня пытливый Александр.
– «Да!» – обрадовал друга Платон.
Но беседу друзей прервали их жёны.
– «О чём это Вы тут секретничаете?» – ласково спросила Ксения.
– «Да скулят о старых, девичьих делах!» – грубовато цитировала старое выражение друзей Наталия.
На этом разговор был завершён.
Впереди их ждали другие, более приятные развлечения.
После проводов гостей Платон спросил жену:
– «Ну, и о чём Вы с Наталией поболтали?».
– «А так… о разном».