Новый взгляд на историю Русского государства
Шрифт:
И это совершенно естественно, ибо применение материалистического метода в областях, искони принадлежащих идеалистическим и религиозно-мистическим течениям в научной мысли, должно было в корне расшатать все их здание, построенное вокруг Христа и истории древней и средневековой культуры. Этим и объясняется оригинальность, смелость и широта охвата работы Н. Морозова.
Несмотря на высокое научное содержание и оригинальность, исследование доступно всем интересующимся вопросами культуры, религии и др. общественными дисциплинами».
Примечание.
В проспекте помещались обложки и оглавления всех шести вышедших томов «Христа».
Много лет Н. А. Морозов работал над фундаментальным трудом «История человеческой культуры в естественно-научном освещении». С 1924 по 1932 годы было опубликовано 7 томов этой работы объемом в 5906 страниц. Название вышедших томов — «Христос» — не вполне соответствует содержанию этого труда. По признанию самого Морозова, в этом труде «евангельский Христос играет небольшую роль, как одинокая человеческая фигура среди большой картины природы» (из предисловия к 5 тому)
В предисловии к 7 тому, вышедшему в 1932 году, Морозов писал:
«Основная задача этой моей большой работы была: согласовать исторические науки с естествознанием и обнаружить общие законы психического развития человечества на основе развития его материальной культуры, в основе которой, в свою очередь, лежит постепенное усовершенствование орудий умственной и физической деятельности людей» (стр. III).
В 1930 году Государственным издательством был выпущен проспект I—VI томов «Христа». Выше дан вступительный текст этого проспекта.
В настоящем году, в июне, исполнилось 80-летие со дня рождения Николая Александровича Морозова и 60-летие со времени начала его революционной деятельности.
Сын богатого помещика Щепочкина и крепостной девушки Анны Морозовой, увезенной им в свое поместье Борок, где она прожила до самой смерти в 1919 г., Николай Александрович получил фамилию матери, так как родители не были повенчаны. Уже с детских лет, заинтересовавшись естествознанием, он стал им увлекаться, поступив во 2-й класс гимназии, и вскоре вместе с товарищами образовал тайное и затем и полуофициальное «Общество естествоиспытателей II Московской гимназии», Это были 60-е годы, годы увлечения в известных кругах естественными науками, особенно в России, когда в залах старого пассажа в Петербурге открылся первый своеобразный «Народный университет». Вскоре это направление в гимназиях сменилось новой волной классицизма по Дмитрию Толстому, но в обществе и среди юношества тем сильнее закрепились стремления к естествознанию.
Эти занятия теологией, химией и астрономией были первыми шагами всей дальнейшей научной работы Н. А. Морозова. Уже с 1871 г. гимназист, не по годам развитый и образованный, бегает на лекции в университет, становится «своим человеком» в геологическом, зоологическом музеях, работает в анатомическом театре. Он знакомится с рядом лиц, близко стоящих к революционному движению семидесятых годов и, наконец, весною 1874 г., входит в кружок «радикалов», как они себя называли, нигилистов — как их окрестило общество...
И уже в апреле Морозов бросает гимназию и уходит «в народ» вместе с другими пропагандистами. Дальнейшая судьба Морозова — это судьба ряда других революционеров той эпохи. Нелегальное положение сначала в Москве, потом в Петербурге; поездка, по поручению организации, в Швейцарию в 1876 г. для участия в редакции журнала «Работник»; литературная деятельность в Женевском и Лондонском журналах; вступление в 1 Интернационал; нелегальное возвращение весною 1876 г. в Россию и арест на границе; скитание по тюрьмам то Петербурга, то Москвы вплоть до окончания знаменитого «процесса 193» в январе 1878 г. и наконец, призрачное освобождение, которым ряд революционеров воспользовался для перехода вновь на нелегальное положение.
Теперь Морозов очутился в центре подпольной работы. Он вступает в зарождающуюся организацию «Земля и воля», назначается одним из редакторов одноименного журнала вместе с Плехановым и Тихомировым, а затем — после Липецкого и Воронежского съездов — окончательно входит в террористическую партию «Народной воли» как член исполкома и редактор журнала «Народная воля».
После ареста типографии в январе 1880 г. Морозов опять уезжает за границу, где занимается литературным трудом и слушает лекции на физико-математическом факультете Женевского университета. Из Швейцарии его посылают с особыми поручениями в Париж и Лондон, где он посещает Маркса и заручается его поддержкой в издании «Коммунистического манифеста» на русском языке. Отсюда он вторично едет в Россию и вторично арестовывается на границе, в 1881 г.
Опять тюрьмы... опять суд... приговор к пожизненной каторге. Но каторга уступила место одиночному заключению сперва в Алексеевском равелине Петропавловской крепости, а затем — три года спустя — в каменном мешке Шлиссельбурга. В Шлиссельбурге Морозов просидел до 28 октября 1905 г., когда его неожиданно выпустили «на волю»... Из 20 народовольцев, осужденных в 1882 г., только трое дожили до 1905 г.
25 лет провел Морозов в одиночном заключении...
Лучшая картина его тюремных занятий — отрывки из его писем.
«Уже более 10 лет я снова отдаю почти все свое время изучению естественных наук, к которым, как вы знаете, я еще в детстве имел пристрастие... Здесь я несколько лет занимался астрономией, конечно, без телескопа, по одним книгам и атласу; но на воле, еще до первого заключения, я одно время имел в распоряжении небольшую трубку и настолько хорошо помню наши северные созвездия, что по вечерам узнаю каждое из них вверху через окно».
«Года 2 или 3 я специально занимался здесь ботаникой, могу разводить цветы в крошечном садике, а для зимних занятий составил гербарий, в котором набралось более 300 видов растений. Кроме всего этого я занимаюсь постоянно теоретической физикой и химией и уже 4 или 5 лет имею хороший микроскоп. Теперь я пишу книгу о строении вещества и, если позволит здоровье, окончу в этом году. Написал уже почти полторы тысячи страниц и осталось не более 500. Хотя этой книге, вероятно, и не суждено никогда попасть в печать, но все же я усердно работаю над нею почти каждый день — в продолжение последних трех лет — и чувствую невыразимое удовольствие всякий раз, когда после долгих размышлений, вычислений, а иногда бессонных ночей мне удается найти порядок и правильность в таких явлениях природы, которые до сих пор казались загадочными».
«В последние годы я имею возможность пользоваться довольно значительным количеством книг на русском, французском, английском и немецком языках. Кроме них я выучился итальянскому и испанскому, чтобы знать все главные языки».
Книги попадали в крепость полулегально — тюремный врач, д-р Безродный, отдавал их в мастерскую «для переплета»... и «переплетчик» Морозов ими пользовался.
Овладевание знаниями давалось Морозову очень легко. Не менее легко он усваивал языки. Кроме перечисленных выше, он знает латинский и греческий; затем подучил польский. И в последнее свое заключение — в 1912—1913 гг. в Двинской крепости — он изучил древнееврейский, необходимый, по его словам, для чтения в оригинале библий и других религиозных памятников.