Нукер Тамерлана
Шрифт:
Подспудное ощущение “сени Тамерланова крыла” над собой – не горячка воспаленного воображения. Она есть, невидимая тень Хромца, маячащая за спиной. Ангел-хранитель, мать его…
И простая логика говорит о том же. Среди малорослого средневекового люда он со своими двумя метрами, словно… словно белый медведь среди пингвинов. И он здесь один-единственный такой – ходячий артефакт ростом чуть пониже верблюда. Белого верблюда. Да Тамерлан с самого начала должен был ему кольцо в нос вставить и повсюду водить за собой, как цыгане медведя! Однако ничего подобного не происходит. Почему?!
Почему вместо Тимура на его белобрысую долговязость
Похоже, причина такому отторжению желаемого одна: Тамерлан. Хромец выжидает. Но чего?
Или же все логические рассуждения – всего лишь иллюзия?
И вот повод, который может помочь прояснить ситуацию. Очень веский повод. Дмитрий криво ухмыльнулся. Одна беда – проверка может стоить ему жизни. Хорошо бы Тамерлан оказался в шатре один…
Показалось, будто кто-то окликнул сзади. Он резко развернулся – и никого не увидел. Почудилось. Постоял и быстрым шагом пошел дальше, к лагерю.
Его останавливали дозорные. Он называл пароль – тот, что служил для перемещения по лагерю, – и шел дальше, причем никто не спрашивал, зачем и куда он идет. Но впереди вокруг шатра стояло плотное кольцо охраны. Удастся ли пройти там? Удалось – он прошел, все больше и больше изумляясь собственному везению.
И вот до шатра Тамерлана осталось каких-то метров пять. По сторонам резных дверей стояли два пердэдари [33] и поглядывали на него с угрюмым интересом: простому десятнику подле шатра эмира околачиваться не подобает. И кто вообще допустил, чтобы он прошел к шатру? Их угрюмые рожи рассмешили Дмитрия. Он выплюнул изжеванный стебелек, направился прямо к дверям, к напрягшимся охранникам, и встал перед ними, сдерживая смех:
33
Пердэдар – “слуга занавеси”, охрана покоев, которая подчинялась особому эмиру.
– Я иду к эмиру. Пароль: “Кадум”.
Стражи перекинулись недоуменными взглядами.
– Кто послал тебя? – спросил один из них.
– Никто, – беззаботно ответил Дмитрий. – Я сам пришел.
Стражники снова переглянулись. Они были в замешательстве. Какой-то ун-баши незваным перся в шатер эмира, но при этом знал пароль.
– Ты пьян, что ли? – прошипел тот, который спрашивал. – Палок отведать захотел?
– Палок… – улыбнулся Дмитрий.
И ударил ногой. Классический удар карате – память о давнишней муштре в морской пехоте. Охранник переломился в поясе и упал. Второму стражу Дмитрий вбил раскрытую ладонь прямо в лицо, положив рядом с первым. Все произошло очень быстро: стражники еще падали, а Дмитрий был уже за дверью.
За порогом, в просторных “сенях” несли караул еще четверо. При внезапном появлении Дмитрия они растерялись, а ему замешательство стражей помогло: он уложил всех четверых, валя каждого с первого удара.
Расправившись с караулом, он проскользнул за тяжелую драпировку. Внутри походного жилища Тамерлана Дмитрий никогда не был и не знал, сколько понадобится блуждать по этому цирку-шапито, чтобы отыскать Тимура, и сколько охраны ему еще может встретиться.
Блуждать, однако, не пришлось. Миновав занавес, он сразу попал, куда ему было нужно. К Тамерлану.
Тимур полулежал на шелковой подстилке лицом к входу. Он настороженно приподнялся, опираясь на здоровую руку. Хромец был не один. У низенького стола, на котором лежала раскрытая книга, на подушке сидел человек в скромном синем халате, в синей чалме, с большим горбатым носом на худой физиономии, обрамленной длинной седой бородой. Он сидел напротив Тимура спиной к занавесу и испуганно оглянулся.
Дмитрий быстро прошел к столу – человечек в синем шарахнулся и повалился на спину. Тамерлан не шелохнулся, только зеленые глаза вдруг остекленели. Медлить не стоило – за спиной топотали ноги и лязгало оружие. Дмитрий упал на колени и, глядя прямо в лицо Тамерлану, громко сказал:
– Справедливости! Справедливости прошу у тебя, эмир!
“Комариный писк” остервенело звенел в ушах. Дмитрий резко наклонил голову к левому плечу, и мимо виска пролетел тупой конец копейного древка.
– Справедливости! – крикнул он, перехватывая копье и погружая левый локоть в чей-то пах.
Стражей было семеро. Трое навалились одновременно, стараясь повалить его на ковер, еще четверо оставались на подхвате. Двоих Дмитрий отшвырнул сразу, развернулся на одном колене и оттолкнул третьего на подступавшие свежие силы, сбив троих, словно кегли. Четвертому он влепил вырванным копьем по обеим ногам. Кто-то прыгнул на него и повис сзади, обхватив рукой за горло. Дмитрий поверх плеча ударил кулаком в лицо душителя. Позади влажно хлюпнуло, и хватка на гортани тотчас ослабла.
Он отбросил копье и застыл на коленях, глядя на ковровый узор и протягивая обе руки к Тамерлану. Сейчас снова набросятся… Но меча он не вытащит до самого последнего момента. Однако больше охрана не нападала. Стражники стояли, не двигаясь, озверело глядя на него. Он чувствовал их сверлящие взгляды.
Только один человек мог прекратить свалку в шатре Хромца – сам Тамерлан. В запале драки Дмитрий не слышал окрика, зато его услышали охранники. Дмитрий осторожно приподнял лицо и встретился со внимательным взглядом зеленых глаз Хромца.
– Справедливости, – сказал Дмитрий. – Я прошу твоей справедливости.
Тамерлан поправил под локтем круглую подушечку.
– Знаешь ли ты, воин, что никто не смеет беспокоить меня во время чтения? – спросил Тамерлан спокойно, даже ласково.
– Нет, – ответил Дмитрий. Ну и выдержка у него, у Тамерлана… – Я простой воин. Я выполняю твою волю, но мне неизвестно, когда ты спишь, а когда бодрствуешь. Я слишком далек от тебя, чтобы знать это. Прости, хазрат эмир, знай я, что ты занят столь важным делом, никогда бы не посмел нарушить твоего покоя.
Слова легко сыпались с языка – он тщательно подготовился к этой встрече, знал, будет говорить. Дмитрий удерживал рвущийся изнутри смешок. Вот это он понимал четко: смеяться нельзя ни в коем случае.
– Как ты попал сюда? – спросил Тимур. – Кто назвал тебе пароль?
– Никто, – ответил Дмитрий и простодушно объяснил: – Я пошел к тебе. Меня остановили и спросили пропуск. Я его не знал. Но увидел проходящего мимо воина с топором и сказал: “Кадум”. Меня пропустили. Я пошел дальше, и если меня останавливали, опять говорил: “Кадум”. Так я пришел к твоему шатру. А тут меня не захотели пропускать. Но ведь я пришел, чтобы просить у тебя справедливости, хазрат эмир! Как можно меня не пропускать? Разве я не твой воин?