Нулевое измерение

Карман Владимир Георгиевич

В зависимости от мощности генератора, силовое поле может накрыть сотни квадратных метров, а может два-три. То есть под него от пуль и снарядов можно спрятать целый полк, а можно несколько человек. Притом они-то стреляют в любую сторону без всяких препятствий, а их ничем не достать. Обезвредить террористов сегодня - задача минимум, а максимум - надо во что бы то ни стало взять генератор. 'В цельности и сохранности'. С десяток попыток добыть его закончились неудачей. Или промахивался десантник, или успевал среагировать оператор, включив устройство уничтожения инфраструктуры задающего элемента. Трое прыгунов погибло. В итоге - кристалликов несколько, а вот то, во что их вставлять - ни одного. Но сегодня

только по максимуму!

Антон надвинул на глаза прибор дневного видения, лег на живот и, выдавив из памяти происшествие со старлеем, а вместе с ним и сопутствующие эмоции, тихонько отдавал команды. Набрали высоту. Обошли аккуратно высотку, что стояла метрах в ста пятидесяти от объекта. Здесь, спрятавшись за уступом крыши, затаились перед рывком. Дальше - открытое пространство. Хорошо, ночь облачная, темная. Через спец-очки купол виден совсем неплохо.

В купол этот практически невозможно войти, а выйти из-под него - пожалуйста. И ещё: чем выше скорость вхождения, тем эффективней реакция отторжения. Пули отлетают, как от брони, гранаты скатываются, лазерный луч частично отражается, а частично рассеивается. Но есть и уязвимое место - макушка, несрастающийся "родничок". А строго под ним - генератор. Но металл родничок не пропустит. Потому и стрелять в него бесполезно.

Наблюдатель, скрывающийся где-то на крыше этой же высотки, несколько минут назад сообщил, что расклад под куполом для атаки благоприятный. Ну, и с Богом! Теперь прижаться не к чему, а, значит, и спрятаться негде. Вперед. Быстрота и натиск. Одна надежда, что те, под куполом, просмотрят, не поймут, не успеют. Домишко, на который предстоит падать, на пятьдесят метров тянет. Значит, метров на семьдесят пять всплыть надо.

Присмотрелся: под куполом все спокойно. Видно, что один боевик рядом с генератором, другой лежит. Вряд ли спит: какой тут сон? Что за людишки - о том не докладывали. Понятно, смертники. Загнали их спецы в угол, вернее, на крышу. А они развернули купол и вцепились в здание - не сковырнешь. Живыми не сдадутся. На что надеются - неизвестно. А сектор обстрела у них хороший - уже человек десять положили. Задача поставлена определенная: захватить генератор. А вот по поводу людей никаких указаний нет. Значит, по обстоятельствам.

Коля дал знак: есть вертикаль. Антон привычно скользнул в прорезь большого, как дверной, проема. Уцепившись руками за скобы, повисел секунду, как на турнике, гася колебания тела. Вот так 'солдатиком' и надо падать, и войти в макушку купола точно каблуками, изготовленными из какого-то особого материала, попасть ими в невидимую воронку, зацепиться за какой-то волновой 'заусенец', увязнуть в поле и потом по каналу, проходящему через макушку купола просочиться, протечь вовнутрь. И как только каблуки проникнут в чуждое пространство, тот час выбросят два микрозаряда - миниатюрные свето-шумовые гранаты. Это ослепит и оглушит противника, впрочем, и нападающему тоже достанется. Но он частично защищен очками и шлемом, и, к тому же, готов действовать на автомате.

После сотен прыжков в бассейне и на лунных полигонах, десятков - в полевых условиях, и пяти боевых острота ощущения, которое, наверное, испытывают самоубийцы, бросающиеся с крыши, давно притупилась.
– Пошел!
– мысленно скомандовал сам себе, и выскользнул из скоб. В груди все-таки екнуло: безусловный рефлекс организма. Сердцу не прикажешь! И через несколько мгновений ощутил, как уплотняется под ним, замедляя падение, пространство.

Это немного напоминало погружение в воду после прыжка с вышки. Но было и своеобразие. Плотность поля поначалу была малой и замедление шло с нарастанием. Потом ноги заскользили, будто попали на покатую поверхность ледяной горки.

В тот момент, когда вертикальное движение почти прекратилось, и Антона

должно было потащить по склону, он нащупал правым каблуком тот желанный 'заусенец', забалансировал на нем, пытаясь удержать равновесие, и провалился вовнутрь. В то же мгновенье снизу оглушительно ухнуло и полыхнуло ослепительным светом. Антон ударил в мягкое, вывернулся, чтобы не повредить генератор, и тут же, не вставая потянулся к панели. Успеть выключить. Процедура не сложная, но требует времени. Нашел рычажок выключателя, но уже чувствовал за спиной движение, понимая значение его. Из инструкции следует, что после выключения генератора, а, значит, исчезновения защитного поля, противник, как правило, прекращает сопротивление, поскольку для него дальнейшее сопротивление - верная гибель. Но инструкция эта написана для участников операции и, к сожалению, террористов с ней не знакомят. По характеру шумов, спрессованных в пределах секунды, Антон понял, этот из 'непроинструктированных'. Наверняка смертник. Однако инструкция предусматривает и это... Мгновения звенящего ожидания прервала автоматная очередь. Ударила она сверху. Коля. Как всегда, точно и вовремя выполнил свой пункт инструкции.

Вот он уже лихо снизил бесшумку: аж ветром пахнуло. Соскочил на крышу. И

сразу к генератору. Потрогал теплую панель. Обернул к Антону довольную физиономию, мол, смотри, командир, за что боролись. И принялся свинчивать пробку с фляги.

– По маленькой?
– Все у него к месту. Антон сделал глоток, и ощутил, как затеплилось внутри.

– А ну сам...

– Подожди-ка.
– Коля быстро подошел к тому, которого смял каблуками Антон. Спокойно выстрелил ему в голову.

– Шевельнулся, вроде, - объяснил он, беря флягу.
– За удачно проведенную операцию!

Все было правильно: незачем оставлять в живых того, кто знает, как приходят в купол: следующего десантника пулей встретят. Тюрьма секретов не хранит. А десант - не служба безопасности, нам их показания ни к чему. Но все равно - как-то не так... И ощущение чисто сделанной работы вдруг исчезло.

– Ладно, - Антон встал, - пойду особистам сдаваться. Позвони на базу, пускай тут уборочку проведут...

Если бы Мишин не запсиховал, все бы обошлось. Но тот сразу начал ломать понты. Какого черта! Арестовывать - арестовывайте, но кричать на командира первой роты спецназа ВДВ, да еще при посторонних. Рука дернулась к кобуре, но сдержался, просто повернулся и пошел прочь. Тишина после этого ора вдруг образовалась пронзительная. И чуть погодя вдруг через нее Мишинский крик: "Стой, стрелять буду!" Дурак или стрельнет? Надо же - довел старлея... Неужели будет? Ещё пять шагов.

Ну же! Нет выстрела. И опять крик: "Стоять та-та-так!" Тогда ясно стало, что не арест это, что-то другое. Остановился, повернулся, спросил удивлённо:

– Ты, меня что ли, старлей? Подожди пять минут, поверишь-нет приспичило, сил никаких? Не сбегу, не бойся, а то пойдем, рядом постоишь...

Мишин, конечно же, настрочил рапорт, которому хода не дали, но к делу, наверняка, подшили. Мишину же была объявлена благодарность, потому что, несмотря на все значимость фирмы, данных о местонахождении Антона ей официальным путем не дали, и он нашел его сам, пользуясь оперативной информацией.

И чем всё обернулось? Марс, вот он, на экране. Что ж, бог войны, со свиданьицем, не чужие, чай!

Глава третья

Надо успокоиться. Ничего страшного не произошло. Странное - да, но не страшное. ОНО не проявило агрессии, было достаточно пассивно. Паниковать не надо, и бежать, сломя голову, черт знает куда, не надо тоже. В конце концов, от такого не спрячешься. Но ведь и оставаться одному невозможно. Только теперь Володя по-настоящему почувствовал пустоту, образовавшуюся после смерти Кулькова.