Нулевые. Затишье перед катастрофой
Шрифт:
– Теперь коррупция будет прикрыта патриотизмом, пока модернизация отошла на второй план. Настя опять была права, – думал Власов.
– Только либеральная идеология остается враждебной государству, но мы с этим справимся, – продолжил Палевский. – Всё равно в России этих людей мало, народ их не понимает. В крайнем случае, подключим отдел информации и пропаганды.
– И вот люди это проглотят? – спросил Князев. – После того как мы худо бедно открывались миру, двигались в Европу, проводили какие-то демократические реформы.
– Конечно, конечно! И добавки попросят, – говорил Палевский. – И рады будут, что государство
К ресторану подъехал серый Мерседес с тонированными стеклами, Палевский опять взглянул на часы.
– Мне пора. Дальнейшие детали обговорим позже, – Палевский попрощался с ними, поспешно расплатился за всех и удалился.
Как только он подошел к машине, из неё вышла симпатичная суховатая девушка с вытянутым лицом. Она была богато одета. Палевский поцеловался с ней и сел в машину.
– Всегда думал, что свиноматрица гомик, – сказал Князев.
– Свиноматрица? – Михаил рассмеялся. – Да нет, может быть, он – бисексуал.
– Вполне. И еще, наверное, в церковь ходит.
– Ну да. Это сейчас в моде.
– Так чё может, на ход ноги возьмём?
– Ты, это, завязывай с этим делом, а то уже смотреть противно на тебя. Вроде бы уважаемый человек, а рожа вся отекшая.
– Только не надо меня пилить. И так уже жена все мозги выпилила. Давай хотя бы поедим?
– Давай поедим.
Планы Власова переехать загород должны были вот-вот осуществиться. Оценив количество опустевшей недвижимости, он через связи смог найти возможность купить один пустеющий коттедж за довольно смешные деньги. Он думал продать квартиру, но потом решил с широкого барского плеча переписать её на Анастасию. Михаил сказал ей об этом сразу после решения бюрократических проблем с новым жильем.
– Не знаю, Миша, – она задумалась. – Я так привыкла к твоему обществу.
– Ну, тогда милости прошу в мой прекрасный новый жутко дорогой загородный дом! – Михаил обрадовался, – Честно говоря, я думал, что я тебе глубоко противен, и ты не захочешь жить со мной.
– Квартиру придется продать, а вот галерею трогать не буду, – думал Власов.
– Что ты? Нет, – Настя тоже обрадовалась. – Да и я только что поняла, что буду скучать по твоему поганому юмору. И вообще. Мы как-то сдружились с тобой.
– Да. Ещё вот что. На новоселье я приглашу своих предков. Я хочу, чтобы ты прикинулась моей невестой. Не хочу афишировать свой образ жизни перед родителями. Просто подыграй мне в разговоре, ладно?
– Хорошо, – как-то виновато промолвила она.
К тому времени, когда Власов решил все вопросы с переездом, Настя пришла к своему окончательному облику. Оказалось, что в душе она была голубоглазой блондинкой, а не бледнокожей брюнеткой. Из-за чего Власов стал иногда подшучивать над ней, намекая на её арийское происхождение.
Был приятный солнечный день. После экскурсии по новому дому Власов собрал родителей за столом в беседке. Анастасия накрывала на стол. На этот раз отец Власова Пётр был чем-то похож на Достоевского за исключением того, что носил очки с толстыми линзами. Полноватая мать Власова Оксана имела обычную внешность стареющей советской женщины молодость, которой пришла на семидесятые. Одежда их была по-советски простой и неброской. С виду никто бы не понял, что сын этих двух пенсионеров занимает видное место в вертикали. От этого Михаил чувствовал жалость к родителям, ему казалось, что они так и остались навеки в социализме вместе с олимпийским мишкой. Настя ушла переодеваться, они решили её подождать и пока не преступать к еде. Тем временем Власов взял инициативу в свои руки и стал рассказывать о том, как он жил. Его рассказ наполовину состоял из вранья. Не врал он только о работе. Власов плохо отзывался о смене политического курса страны. Дорога, по которой шли товарищи, вела в хреновое будущее. Вернулась Настя. Она не стала менять свой дачный камуфляж, но всё же выглядела ослепительно. На ней были джинсовые шорты с кроссовками, тоненькая кофточка и не застёгнутая клетчатая рубашка. В качестве еды было разного рода мясо, приготовленное на гриле с овощами.
– Настя, как хорошо, что ты подошла, – начала Оксана. – Миша как раз начал нам рассказывать о вашем знакомстве. Мне очень интересно, каким образом ты смогла отбить его у Аньки при всей её харизме?
– Дело в том, что нас познакомил Влад, – впопыхах произнес Власов. – Настя как-то разок позировала ему для картины, а воспоминания у него остались. Но вы не думайте, что она какая-то непорядочная девушка. У неё есть высшее образование и вообще она очень хороший человек.
– Что же такого произошло между вами? – поинтересовалась Оксана.
– Вот, – Власов задумался. – Сразу же, как я увидел Настю, у меня скрутило что-то в животе, я думал, что съел какую-то гадость, меня тошнило.
Родители засмеялись.
– Я еле сдерживался, мы разговорились. Сначала Настя вела себя скромно. Не помню, о чем мы говорили. Инициативу брал на себя Владик, но когда он удалился мастерить свой очередной экспонат, она вышла из скорлупы. Тогда я не мог поверить в то, что девушка с такой внешностью работает на заводе заместителем начальника цеха каких-то порошков, – Настя ткнула его ногой. – Я почувствовал дрожь, мне вдруг стало так холодно, я стал проглатывать слова. Настя подумала, что со мной что-то не так. Она хотела позвать Владика или вызвать мне врача пока до меня медленно доходило, что я влюбился в неё как школьник, – Михаил широко улыбнулся, обнял Настю и положил голову ей на плечо.
– Что-то ты слишком развеселился, Миша. Да. Всё так и было, – Анастасия виновато улыбнулась. – Тогда мы говорили о совести и правде.
– Именно, – подтвердил Власов. – Честно говоря, я не хотел вспоминать об этом. Я рассказывал Владику об Аниных изменах. Она там спала с одним мордоворотом….
– Что?! – удивилась Оксана.
– Миша, давай не будем об этом, – сказал Пётр. – Потом, ладно?
– И ты ничего не сделал, чтобы удержать её? – спросила Оксана.
– Так нафига она мне нужна, если не может контролировать одно место своё? – съехидничал Власов.
– Настя, расскажите лучше о себе, что мы всё о гадостях да, о гадостях, – Пётр сменил тему.
– О себе? – она задумалась. – Я выросла в детдоме, школу закончила с отличием, потом поступила в институт. Я училась на химика.
– Она училась на факультете, где в своё время учился Ходорковский, – пошутил Власов.
– Бедняжка, наверное, было трудно расти в детдоме? – перебила Оксана.
– У меня не было опыта другой жизни, так что я воспринимала всё как данность, – сказала Настя.