Няка

Танк Таня

– Для какого еще дела?

– Для важного! – проорала Колчина из-за двери. – Мне умные люди посоветовали! Если мыть голову отваром лепестков пиона, то…

– То уровень твоего развития, наконец-то, достигнет показателей десятилетнего ребенка?

– Пионы привлекают в дом мужчину, а кактус… кактус… Ты специально это сделала!

Туалет огласился новым приступом рыданий.

– Вот ведь жертва мракобесия, – Зинка переглянулась с Кориковой и Замазкиной. – Все, я лишаю тебя подарка. Этот дивный фаллический символ украсит мою

девичью светелку. А тебе, – она постучала кулаком в дверь кабинки, – советую привыкать к земле. Шутка ли, четвертый десяток пошел.

…

Выпустив пар на ненавистную Замазкину, Зинка враз подобрела. После кружки мартини на нее накатила усталость. Эх, развалиться бы сейчас перед компом и на пару часиков зависнуть на «Одноклассниках!.. Рыкова потянулась за очередной сигаретой, как у нее зазвонил телефон.

* * *

– Ужас! Кошмар! – запищала трубка голосом Криворучко. – Приезжай скорее! Меня обокрали!

На месте выяснилось следующее. Отлежавшись, Оксана пошла за продуктами на ужин. А когда через час вернулась, то нашла входную дверь отпертой. Некто вошел в квартиру, открыв замок ключом.

– Все вынесли! – всхлипывала Криворучко. – И комп, и сотик, и брюлики, и дорогущие шмотки! Хорошо хоть я успела продать ульянкино колечко с сережками. Есть на что похоронить подруженьку.

– Значит, кто-то знал, что тут есть чем поживиться? – с мрачным лицом предположила Зина. – Колись, с кем еще Ульянка водила знакомство.

– Да ни с кем!

– Тогда кто еще мог иметь ключи от этой квартиры? Эх, чует мое сердце, что тут не обошлось без мужика…

– Брусникин? – предположила Оксана.

– Не, всяко не он. Какой смысл воровать у самого себя? Давай рассказывай, чем занималась Ульяна. Ты-то, понятное дело, целыми днями хрены валяла и к стенке приставляла, а она? Дома с тобой сидела?

– Как же, усидишь дома с такими деньжищами. Она целыми днями где-то свистала. И фиг дозвонишься до нее. Звонишь, звонишь, а она то недоступна, но телефон отключен.

– А тебе она как объясняла, где шатается?

– Она передо мной не отчитывалась. Иногда вообще дня на три уезжала. А куда – не понятно.

– Куда-куда, к хахалю, – без тени сомнения выпалила Рыкова. – Ты хоть догадалась ее сотовый прошерстить?

– Она его из рук не выпускала! Даже в туалет с ним ходила. А на ночь отключала и куда-то прятала.

– А звонили ей часто?

– В основном, ей СМС-ки приходили.

– И какие? Хорошие или наоборот?

– Ты знаешь, – важно заговорила Оксана, – наверно, она и правда крутила с кем-то роман. Получит СМС-ку, прочитает, улыбнется и не стирает. А потом еще раз прочитает, по-новому улыбнется и только потом удалит.

– И давно ей начали приходить такие СМС-ки?

– Да как сказать, месяца два…Но ведь ему ничего не достанется? Нет?

– Для этого неплохо бы завещание глянуть. Но я что-то сомневаюсь, что она его написала. А теперь хошь-не

хошь, а милый друг ничего с нее не поимеет, все этому пресловутому Брусникину отойдет. О, идея! А не ее ли хахаль зачистил квартирку? Узнал, что Ульянка того-с и решил хоть слегка прибарахлиться. И сейчас форсит перед какими-нибудь лярвами ульянкиным «Верту»… Давай-ка из интереса позвони на ее номер!

В ответ на это предложение Криворучко побледнела и замотала головой:

– Н-н-нет, я боюсь.

– Чего это?

– А вдруг она сама трубку возьмет?

Рыкова выразительно постучала кулаком по столу.

– А ты что, не слышала, что такое бывает? – лепетала Криворучко.

– Не пори чушь, – голос Рыковой звучал повелительно. – Чего застыла? Столбняк напал?

Дрожа от страха, Криворучко нажала несколько кнопок.

– Никто не берет, – доложила она.

– Зато где-то наяривает классическая тягомотина – навострила уши Рыкова.

– Да это у соседей по телеку, – и Криворучко поспешно нажала отбой.

– Нет, красава, не по телеку. Набери-ка еще раз.

– Да никто ж не берет, – голос Криворучко задрожал еще сильнее.

Рыкова, глядя ей в глаза, потянула на себя телефон. Оксана слабо запротестовала, но в итоге разжала пальцы. Вскоре откуда-то вновь глухо заиграл «Танец Анитры». Удерживая вызов, Зина пошла на звук. Следом за ней жалким хвостиком потрусила Криворучко. Словно крыса под волшебную дудочку Рыкова миновала прихожую, вышла на кухню и остановилась перед дверью на лоджию. Музыка зазвучала громче.

– Он где-то здесь! – торжествующе объявила она и распахнула дверь.

На лоджии царил беспорядок. Какие-то тюки, тазы, велосипед, деревянный ларь. Рыкова прислушалась: мелодия лилась как раз из него. Как полицейский спаниель, напавший на схрон наркодилера, Зина принялась энергично рыться в содержимом ларя. Бледная Криворучко каменным изваянием стояла рядом.

– Вот он, родимый! Йес! – и Рыкова с торжествующим лицом распрямилась над ларем. – Только как он сюда попал? Оч-чень непонятно… Ба, а это что? Екорный бабай, да это же искомые фамильные драгоценности! И шубейка ульянкина тут, и ноут… Нич-чего не понимаю. Зачем нашему таинственному вору понадобилось перенести вещи сюда?

Тут, озаренная внезапной догадкой, она перевела на Криворучко гневный взгляд.

– Вот оно что! Я, значит, рысачу по моргам, утрясаю твои проблемы, а ты тут за моей спиной умирающей прикидываешься и меня же обворовываешь! Ах ты крыса! – и Рыкова огрела Оксану первой попавшейся тряпкой.

– Зиночка, милая, – зарыдала Криворучко. – Ну прости меня… Я без тебя пропаду…

– Как тебе это вообще в голову могло придти? – продолжала бушевать Рыкова. – Это же за гранью добра и зла!

– Хорошо тебе о высоком рассуждать. А я на что дальше жить буду? И что я такого сделала? Эти шмотки все равно ей уже не нужны, а я хоть в кои-то веки в приличном похожу.