Нянечка против
Шрифт:
С Артёмом Викторовичем мы почти не общаемся. Я больше не трогаю его, хоть очень хочется разобраться… А он делает вид, что топор войны зарыт, и мы с ним просто как начальник и подчинённая без претензий друг к другу.
Когда очередная машина со стройматериалами подъезжает и уезжает, я начинаю не на шутку злиться. Он совсем
— Он с ума сошёл! Ну какого чёрта вытворят? Почему он разворовывает средь бела дня? Почему? И все молчат же!
— Кто? Что разворовывает, пигалица? Кошмар приснился, что ли?
Я начинаю злиться.
— Вы серьёзно? Вы все тут делаете вид, что Артём Викторович — заведующий от Бога! Он же сплавляет материалы на продажу, а у детей, а второй этаж… — я захлёбываюсь словами от возмущения.
— Вот что я тебе скажу, пигалица! Ты прежде чем вот так кричать и размахивать руками, спроси… И тебе скажут. Артём Викторович замещает директора и заведующую прежних чуть больше трёх месяцев. Как раз он и настоял на их увольнении… Видишь ли, он же сам когда-то в этом детском доме рос, а когда выпустился, стал бизнесменом, что-то открыл, разбогател… Он сюда столько денег переводил, а когда приехал лично поздравить детей с Новым годом, увидел, что творится. Сразу же пошли разборки, судебные инстанции. Он много денег вкладывал в это место, но их все растаскивали. С разрешения мэра Артём взял всё в свои руки. Строит новый детский дом в каком-то живописном месте… Второй месяц. Материалы проверяет все самостоятельно, чтобы качественное было. А это здание аварийное, тут уже делай ремонт, не делай, не поможет. Артём же после детского дома едет к себе ещё в контору, чтобы там дела все проверить, а ты его так обижаешь!
Я чувствую, что сердце приглушённо ударяется о грудную клетку, а перед глазами появляются взгляды мужчины, когда я сыпала на него обвинениями без основания. Мне становится чертовски стыдно, а ещё больно, ведь наши отношения могли потечь совсем в ином русле, если бы только не моя повышенная эмоциональность. Только слепой не замечал той тонкой красной нити, витающую между нами.
Артём Викторович стоит на улице, что-то печатая в смартфоне. За время работы тут я узнала, что он холостой мужчина… Не специально, конечно, а может, и специально…
Кровь начинает стучать в висках. Я делаю глубокий вдох и выхожу из здания. Я должна попросить у него прощения. За свои поступки нужно нести ответственность.
— Артём Викторович! — зову его и приближаюсь.
— Что случилось, Иванна? Снова пришла кричать о том, какая я тварь иноземная? — он вскидывает правую бровь, изгибая её дугой.
— Артём Викторович, я дура! Идиотка! Я же не знала… Я думала, что вы всё разворовываете, когда заметила второй этаж… Вы же казались таким восхитительным мужчиной, а тут такое… Я не думала даже, что это не вы… И когда вы мне понравились, я пыталась бороться с собой и с вами… Вы мне нравитесь ведь, а я такого мнения о вас была… И теперь я не достойна прощения, но всё равно должна попро…
Он резко сокращает расстояние, которое до этого разделяло нас, кладёт одну руку мне на затылок, а второй притягивает за талию, закрывая мне рот поцелуем.
Я, конечно, такого резкого перехода на новый уровень отношений не ожидала, думала, что придётся теперь за ним побегать, но это было куда круче, а его поцелуй со вкусом апельсина и мяты, сводил с ума, выбивая весь воздух из лёгких и выветривая остатки разума.