Няня для сурового папы
Шрифт:
— Насаживай челвя, Маш! — хлопает в ладоши Тася.
Я же смотрю на банку с мерзкими склизскими гадами, тянусь к ним рукой и, думаю, ну какого чёрта? Может, я просто посижу?
— Что, Маш, червей как и муравьёв боишься? — кричит Бурый со стороны дома.
Бросаю на него испепеляющий взгляд, недовольно поджимая губы.
— Вот ещё!
— Ну-ну…
Сволочь бородатая.
Ладно. Была-не была.
Осторожно цепляю пальцами одного червя и почти с закрытыми глазами быстро протыкаю его на крючок.
Боже, меня сейчас стошнит.
Клянусь, я делаю это в последний раз!
Передернув плечами, опускаю леску в прорубь и жду.
— Маша, у тебя получилось самой насадить челвя! Кстати, а бывает челвяковая фелма?
— Надеюсь, что нет…
Пока я жду, когда заклюет рыба, невольно смотрю на Мишу, который засыпает уголь в мангал, затем поливает его розжигом.
Как сегодня всё будет между нами? И будет ли вообще?
Ну, то есть, я уверена, что когда-то будет, но мы толком это не обсуждали после того ночного приезда Кирилла.
Я сильно нервничаю, потому что… понятия не имею, чего ожидать. А вдруг мне не понравится?
Что за бред, Маша, как тебе может не понравится?! И вообще… люди бы этим не занимались, если бы всё было так плохо.
Из мыслей меня выдергивает резкий рывок вперёд.
Я еле успеваю плотнее схватиться за удочку, пока рыба её не утащила.
— Маша, там навелное большая рыба!
Завожу локти назад и тяну удочку на себя, но вытянуть добычу не получается. Она продолжает дёргать меня вперёд.
Боже, я там что, акулу поймала?!
Выставляю ногу вперёд на балку, но не ожидаю, что она такая скользкая. Подошва проходится по льду, я пытаюсь удержать равновесие, выставив руки по сторонам, но у меня не получается, поэтому я благополучно лечу задом в прорубь, задев при этом ногой банку с червями так, что, пролетев по воздуху, она приземляется мне на грудь.
— Ааааааа! — не знаю от чего больше ору. От того, что задницу колет ледяная вода или от того, что по груди ползают мерзкие черви. — Червяки! Холодно!
Визжу, стряхивая с себя ползучих гадов, и пытаясь выбраться из прорубя, что сделать трудно, так как сапоги ужасно тяжёлые. Благо проруби здесь узкие и неглубоко. Кое-как переворачиваюсь, и когда удаётся выбраться, я локтем ударяюсь о ведро с рыбой, она вываливается мне на лицо и грудь в дополнение к червякам.
Девочки что-то орут, но я не разбираю. Кажется, зовут Мишу. А мне разрыдаться хочет, ведь я до сих пор чувствую мерзкое ползание у себя на шее, дергаюсь как паралитик, сшибая дергающуюся ещё живую рыбу и стряхивая червяков.
— Мда, Марья Алексевна… — полотно закатного неба вдруг перекрывает Мишино лицо. Он качает головой и снимает с меня рыбу и червей. — Ты задницей что ли пыталась рыбачить? Конечно, попа у тебя аппетитная, но мне кажется, что она больше по медведям, чем по рыбе, — усмехается, помогая мне подняться.
— Я же сказала, что не люблю рыбалку! Господи, я вся воняю и по мне ползают червяки! И мне ужасно холодно! — хнычу, пританцовывая на месте.
— Так, девочки, собираем ведра и удочки, и бегом в дом, — командует Миша.
— Хххооолодно, — когда количество адреналина в крови снижается, мои зубы начинают отбивать чечетку.
— Бегом в дом, Марья Алексевна. Надо срочно всё мокрое себя снять, — Бурый быстро стягивает с себя фуфайку и накидывет на меня, после чего прижимает к себе.
— Нннее об…обнимай… Я ввв…оняю… — пытаюсь его оттолкнуть, но в ответ Миша лишь сильнее прижимает меня к груди.
— Переживу. Ты мне и вонючая нравишься, — его дыхание касается моей щеки, и тут же становится гораздо теплее.
Добравшись до дома, тут же бегу в душ и пытаюсь отчаянно смыть с себя рыбную вонь и отогреться.
Господи, ну только ты, Маша, так могла!
Абсолютно безопасное для рыбалки место и даже здесь я умудрилась в проруби искупаться, ведро с рыбой и банку с червями на себя уронить.
А ещё день назад сурово доказывала Кириллу, что уже взрослая!
Настроение мигом портится. Рыбный запах целиком с себя смыть не получается, и нацепив банный халат, я выхожу из ванной и возвращаюсь к Мише с девочками, которые в гостиной уже расселись за столом и уплетают пойманную рыбу.
— В трусы червяки не успели заползти? — оборачивается на меня Бурый, указывая на мою тарелку с едой.
Да уж. Что-то рыбу аж есть расхотелось…
— Очень смешно. Но если вас, Михаил Валерьевич, так сильно беспокоят мои трусы, то будьте спокойны, в них черви обнаружены не были.
Хотя мне до сих пор кажется, что они по мне ползают…
— Ты такая смешная, Маша! — заявляет Тася, заталкивая в рот очередной кусок жареной рыбы. — Надеюсь, ты с нами жить останешься.
Я аж куском рыбы давлюсь в этот момент и начинаю бурно кашлять.
— Что такое, Марья Алексевна? Всё-таки один червяк залез куда не следует? — усмехается Бурый, протянув мне стакан с водой.
Ага. Три червяка. Миша, Тася и Вася! Проделали подкоп к моему сердцу.
Глава 33
Закрываю книжку со сказкой и поправляю одеяло уснувшей Таси. Долго я ей читала. Вася гораздо быстрее уснула.
Вздохнув, поднимаюсь с постели, откладываю книжку на тумбу и приглушаю свет, после чего выхожу из комнаты, которую в домике мы выделили для девочек.