Няня для сурового папы
Шрифт:
— Ещё не на все. Самый главный остался.
— Ну что ещё?
Миша опирается локтем о край стола и чуть наклоняется вперёд, обдав мои губы тёплым дыханием.
— Что же ты тогда со своим зализышем не укатила, когда на ярмарке встретила? Уже больше не спешишь к своему Старикову?
— Новикову. Очевидно больше не спешу, раз я здесь, — облокотившись на спинку стула, скрещиваю руки на груди и в упор смотрю на Бурого. Тот в свою очередь тоже буравит меня долгим задумчивым взглядом.
— Ну и о чём ты сейчас думаешь? — первая не выдерживаю эту дурацкую игру в молчанку.
— Ни о чём.
— Так я тебе и поверила.
— Да просто пытаюсь понять, что ты нашла в этом своём Старикове.
— Новикове.
— Один хрен. Сморчок какой-то дрыщавый. Как тебя только угораздило, Марья Алексевна?
Я снова закатываю глаза, затем беру с тарелки кусок сыра и пихаю Мише в рот.
— Каком кверху! Хватит уже о нём и обо мне… Твоя очередь! Ты обещал.
Миша кивает, пережёвывая сыр.
— Ну, раз уж обещал… Так что ты хочешь знать?
Прикусив губу, раздумываю, как правильно спросить. Дело в том, что в прошлый раз мне показалось, что… в семье случилась трагедия, поэтому Миша не стал отвечать на вопрос про жену. Не хочу показаться невежливой.
— Я… хочу знать, что случилось с… твоей женой. — сощурившись, осторожно смотрю на Бурого. И таки да, судя по его кислому выражению лица, вопрос ему не понравился.
— Это неважно, — нахмурившись, встаёт из-за стола и убирает в холодильник шампанское и остаток сыра с колбасой. — Её больше нет с нами. Это всё, что тебе стоит знать.
"Её больше нет с нами…" — повторяю про себя слова Бурого. Чёрт, я так и думала, что она умерла.
— Прости… Давно она… — откашливаюсь, пытаясь подобрать слово, —… ушла?
— Когда Тасе было три месяца. Маш, давай не будем об этом? — бросает на меня взгляд через плечо. В нём нет раздражения, но я вижу, что разговор о жене ему не нравится.
Да это и понятно…
— Прости… — выдавливаю с сожалением, уткнувшись взглядом в его спину. — Я не хотела затронуть болезненную тему. Ты злишься?
— Злился. Полчаса назад, когда разбил нос мужу твоей сестры. Сейчас уже немного отпустило, — убрав со стола, подходит к дивану, раздвигает его и достаёт из ящика постельное бельё и подушку.
— Мы что здесь спать будем?
— А что, ты боишься со мной одна ночью оставаться?
— Я? Боюсь? Ничего подобного! — бормочу, отводя взгляд, чтобы Бурый не заметил в нём панику.
— И правда, что это я? Как может чего-то бояться та, кто ночью в метель попёрся к чёрту на куличики ради зализанного дрыща?
— Перестань! — смеюсь, глядя, как Миша плюёт на ладонь и типа зализывает волосы. — Нормальные у него волосы.
— Кто спорит-то? Нормальные волосы. Только зализанные.
— Может ты просто ревнуешь?
— Я? Естественно. Ради своего дрыща ты ночью в метель из дома драпанула, а ради меня даже в парную сходить отказываешься. И как это называется?
Сказала бы я как это называется. Я ради него пошла наперекор человеку, которому в глаза ещё никогда открыто не протестовала. Ради одной лишней недели с этим бородатым гадом.
И что будет дальше, я понятия не имею. Потому что неделя это всего семь дней. Не убавить, не прибавить.
— Это называется давайте спать, Михаил Валерьевич. И да, чур подушка моя, — выхватываю из рук Бурого подушку и примостившись на диване, подпихиваю её себе под голову.
Глава 31
Просыпаюсь от того, что по щеке по непонятной причине расползается тёплый ветерок. Потом снова и снова. Не открывая глаз, передёргиваю плечами и трусь щекой о подушку.
Ещё чуть-чуть. Я не хочу вставать. Ехать в универ и…
Стоп.
Универ?
Я не езжу в универ… Я сейчас…
— Тася, папа сказал, дать Маше подольше поспать! Хватит дуть ей в лицо!
— Мне скучно. И я хочу есть!
Резко распахиваю глаза и поднимаюсь на постели, ошалело оглядываясь вокруг и наспех вытирая стекающие по щеке слюни.
Девочки сидят рядом со мной. Тася при этом дует вертушку, которая красиво крутится.
— Эм… доброе утро… — выдавливаю, не узнавая собственного голоса. Боже, я хриплю, как какой-то пропитый бомж. Можно подумать, это не Бурый, а я вчера пол бутылки водки на нервах выжрала. Кстати. на счёт Бурого…— А где папа?
— Папа привёл нас сюда и сказал, что ему нужно уехать по работе.
— Ммм… понятно…, — мой взгляд проходится по лицам и рукам девочек, которые местами всё ещё синие от краски.
— А ещё папа хотел, чтобы ты выспалась. Но Тася тебя разбудила.
— Я есть хочу!
— Ты уже завтракала!
— Я ещё хочу. То, что Маша готовит. Маш, ты плиготовишь нам что-нибудь вкусненькое?
Вместо ответа киваю и медленно поднимаюсь с постели. Капец, уснула вчера прямо в одежде. Хотя, это даже к лучшему…
— Да, сейчас. Только вам наверное нужно сначала отмыться от краски.
Боже, как представлю, что там ещё пол дома мыть, так сразу плохо становится. Ещё и собак купать придётся…
Странно, что Миша меня вчера не предупредил, что ему нужно будет уехать утром. Хватаю телефон с тумбы и машинально проверяю вызовы. Пропущенных нет.
Причём ни от Миши, ни от Кирилла, ни от Лизы.
Чувствуя, как внутри свербит от вины, прикусываю губу и открываю список контактов.
Позвонить Кириллу и узнать, как доехал? Нет, наверное, это плохая идея…