Няня для сурового папы
Шрифт:
— Мозги прокисли! Не заставляй меня повторять дважды. Давай, Маша, быстро собирай вещи и мы уезжаем. Дома поговорим о том, что ты тут устроила! — делает шаг в её сторону и хватает за руку.
— Нет… Кир… постой, — она качает головой и начинает мягко высвобождать руку, но тот снова тянет на себя.
— Что значит — нет? Домой поехали!
— Кир…
— Она не хочет! — подхожу к чёртову Кирюше и хватаю его за воротник куртки. — Ты оглох что ли?!
— Миша, стой! Не надо!
— А ты не слышал, что я сказал — тебя вообще никто не спрашивал! Постель на сегодня пустая останется, и шампанское сам допьёшь! — яростно выплёвывает это пристарелый козёл и снова хватает Машу за руку.
И всё. Смотрю на то, как этот мудак тянет на себя сопротивляющуюся Машу и понимаю, что это была последняя капля. Потому что предохранители у меня рвёт к чёртовой матери.
Выворачиваю ему эту самую руку, которой он за неё цепляется, замахиваюсь и кулаком бью чёртову Кирюше прямиком в морду.
Отшатнувшись, он спиной врезается в стену и хватается за нос, из которого тут же начинает хлестать кровь.
Я всего чего угодно ожидал в ответ. Но не того, что Маша в панике начнёт визжать.
— Миша! Ты что творишь?! — оттолкнув меня в сторону, тут же побегает к почти свалившемуся на пол козлу. — Ч-чёрт… Кирилл, прости, пожалуйста! Очень больно?
— Что я творю?! — рявкаю, глядя на то, как она падает рядом с ним на колени, и, обхватив ладонями лицо, суетливо осматривает. — Он тебя за руку хватал! И ты не хотела ехать! Как я по-твоему должен был реагировать?! Пусть себе по возрасту подружку найдёт, а тебя оставит в покое!
— Господи, Миша, Кирилл — муж моей сестры! Он меня с шести лет воспитывал как родную дочь! — выпаливает, в ужасе пытаясь зажать разбитый нос Кирилла руками.
* * *
— Кто?! Чей муж?! — торможу в шаге от распластанного на пороге мужика и суетящейся рядом с ним Маши и просто, мать твою, застываю в ступоре.
Первая мысль, которая у меня мелькает — мне послышалось. Но в следующую же секунду Маша растаптывает эту надежду к чёртовой бабушке истерическим воплем.
— Кирилл, муж моей родной сестры! Миша, ну, что ты стоишь? Принеси что-нибудь! Полотенце или платок! Кирилл, потерпи, пожалуйста, я сейчас, — нервно прикусывает губу и снова начинает крутиться вокруг своего… чёрт, даже не знаю, как его теперь назвать.
Выругиваюсь себе под нос, быстрым шагом, выхожу в предбанник и достаю из небольшой тумбы полотенце.
— Какого чёрта ты мне не сказала?! — шиплю, когда Маша, не дождавшись, выскакивает вслед за мной.
— Я не сказала?!
— Нет, бл… Маша, бабушка моя!
— Понятия не имею, что там за секреты от тебя у твоей бабушки!
— Маша…
— Я тебе говорила! — с яростью выдирает у меня полотенце и пытается вернуться обратно, но я удерживаю дверь рукой, не давая ей её открыть.
— Когда?! Когда я спал?!
— Нет, я говорила тебе об этом на кухне! Когда… когда девочки уехали с Андреем на ватрушках кататься! Я тебе прямым текстом сказала, что у нас с Кириллом ничего никогда не было и… — поджимает губы, проглатываю концовку, но я и без того помню, что там было дальше.
Девственница, чёрт возьми! Так значит Маша не просто не живёт ни с каким престарелым папиком, у неё вообще в принципе никого нет, и никогда не было.
В любой другой ситуации я бы как минимум охренел от этой информации, но сейчас, когда за стеной находится Машин, практически отец, которому я разбил нос, а сама она смотрит на меня так, будто никак не может решить, разреветься ей или убить меня взглядом, мне как-то, мягко говоря, не до этого.
— Прямым текстом, если ты не в курсе, Маша, это когда ты так и говоришь: Кирилл — муж моей сестры. А ты мне сказала просто, что у вас ничего не было. Я подумал, что ты это просто так ляпнула! Потому что не поверила, что у меня ничего с Катей нет!
— Ну, это твои проблемы, что ты там посчитал!
— Маша!
— Что?! Ты сам себе напридумывал какую-то чушь про меня, а я теперь виновата? Заметь, я ни разу тебе не говорила, и даже не намекала на то, что у нас с Кириллом отношения. Это ты с какого-то перепугу вбил себе в голову, что я какая-то содержанка малолетняя! — выпаливает с плохо скрываемой обидой в голосе. — И я теперь ещё оказывается виновата в том, что у тебя фантазия слишком богатая!
Тяжело выдохнув, зажимаю пальцами переносицу. Звездануться просто можно. Не такого окончания дня рождения я ожидал…
— Маша, я не говорю, что ты виновата. Но можно же было сказать, что…
— Да я несколько раз пыталась тебе сказать! Только каждый раз ты мне либо рот затыкал, либо переводил тему. Потому что о моём “Кирюше” ничего слышать не хотел. Всё, Миш, давай потом этот разговор закончим, мне к Кириллу надо.
Маша дёргает дверь и забегает обратно в комнату. Захожу вслед за ней и тупо не знаю, как мне себя вести. Если бы этот чёртов Кирилл был её хахалем, то тут всё понятно. Да и, собственно, я уже сделал всё, что хотел. Мог бы добавить, если мало. А сейчас… Чёрт, впервые, я чувствую себя настолько растерянным. В прострации какой-то смотрю на то, как Маша опускается рядом с этим своим Кириллом на корточки и пытается полотенцем вытереть ему кровь. Которой, кстати, не настолько уж и много. Ничего там серьёзного я ему не повредил.
Маша
Всё плохо! Всё очень, очень плохо!
Вернувшись обратно в комнату, до боли прикусываю губу, чтобы не разреветься. То ли от паники, то ли от стыда перед Кириллом.
Не в силах выдержать на себе его взгляда, отвожу глаза в сторону. Хочу уже было присесть на корточки и обработать ему нос, но он сам поднимается на ноги.
— Не надо, — отмахивается, когда я протягиваю ему полотенце.
— Кирилл, у тебя там кровь. Обработать надо, и…
— Да какая к чёртовой матери, кровь, Маша! Царапина просто! — кидает испепеляющий взгляд на стоящего в сзади меня Бурого. — Всё, не заговаривай мне зубы. Ноги в руки и шагом марш отсюда.