Няня для сурового папы
Шрифт:
— Поч-чему… не удивились бы? — спрашиваю, хотя мне настолько плохо, что язык еле шевелится.
Хотя, я не спешу сразу верить Некошатнице на слово. Мало ли, что у этой женщины в голове. Она вообще-то изначально мне не особо нравилась.
Тем более, Миша же сам мне сказал, что его жена умерла.
Сказал же?!
Пытаюсь вспомнить детали нашего разговора в бане, но чётко сложить словесный паззл в голове не получается.
— Ну так Миша же со школы на этой своей Светке повёрнут, — поясняет Катя. — Об этом весь посёлок знает. Они встречаться начали, когда Света, кажется, классе в десятом ещё училась. А когда школу закончила, так сразу поженились в то же лето. Когда только она от него свалила, не помню, — прищуривается, задумавшись. — Младшая кажется ещё совсем маленькая была. Да, точно, совсем ещё лялька, в лежачей коляске каталась. Уж несколько лет прошло, а он до сих пор Светке развод не даёт. И вряд ли даст. Любит он её. Что тут говорить.
Сердце разгоняется до такой скорости, что у меня аж в груди начинает болеть.
Бред какой-то. Это не может быть правдой.
Зачем Мише меня обманывать? Зачем врать про жену? Это ерунда какая-то, и я отказываюсь верить, что Миша на такое способен!
— Что уж греха таить, — продолжает откровенничать Некошатница, протягивая мне пакет с рыбой, — я и сама пыталась к Мише подкатить. А что? Мужик видный. Работящий. И дом хороший. Ну дети-то точно никому не мешают. Но гиблое всё это дело. Не может он никак Светку свою забыть. Всё надеется, что она однажды вернётся и с ними жить останется. Первая любовь не забывается. Правду, видимо, говорят.
Я прижимаю к груди пакет с рыбой и отдаю соседке Кате деньги за товар. В ушах шумит от всей озвученной информации.
Мишина жена на самом деле не умерла, да он ещё и разводиться с ней не хочет.
Получается, что он всё это время врал мне что ли?
Забрав сдачу, я с недоверием смотрю на Некошатницу. Ей для чего меня обманывать? Она же наверняка не в курсе о том, что происходит между мной и Мишей. Для неё я просто няня, с которой она поделилась поселковыми слухами.
Нет. Я всё равно не могу вот так на слово поверить малознакомой женщине.
Не знаю, как я умудряюсь доплестись до машины. Голова гудит. Мысли роем жужжат в голове, вызывая тошноту и неприятную горечь во рту.
Сделав глубокий вдох и сжав пальцами руль, завожу мотор и выезжаю на дорогу. Условно я помню, где находится Мишина мастерская. Мне необходимо с ним поговорить. Или своими глазами увидеть, что Некошатница говорила правду.
Хорошо, что расстояния в посёлке не такие уж и большие. Я за десять минут добираюсь до нужного места. Выхожу из автомобиля, чувствуя, как трясутся ноги.
Снаружи довольно просторного помещения с большими гаражными воротами и вывеской «Автомастерская» никого нет. Стоят несколько машин, и я чувствую себя страусом, когда вытягиваю шею и пытаюсь разглядеть Мишу или его автомобиль.
Он тут? Или где ещё он может быть?
Пожалуйста, пусть всё, что наговорила мне Некошатница, окажется её больными фантазиями!
— Вы кого-то ищите, девушка? — споткнувшись от неожиданности, резко поворачиваюсь на незнакомый женский голос.
Взгляд тут же упирается в довольно высокую блондинку, одетую в, очевидно, дорогую шубу. В ушах женщины сверкают бриллианты, а губы явно подкачаны ботоксом — я его не люблю, поэтому сразу замечаю.
— Я… эээ… я ищу Бурого. Михаила, — отвечаю сбивчиво, с лёгким подозрением разглядывая незнакомку.
— А он вам зачем? Вы кто? — выгибает бровь и слегка наклоняет голову.
Что сказать? Кто я?
Почему я вообще должна ей отвечать?
Хаотично шарю глазами по пространству вокруг и цепляюсь взглядом за пакет с рыбой, лежащий в машине на переднем сиденье.
— Я курьер! — выпаливаю, ткнув пальцев в свой автомобиль, и достаю пакет. — Привезла рыбу. По заказу. С рынка. Для Бурого Михаила.
— Неплохие сейчас машины у курьеров… — выгнув бровь, кидает взгляд на мою ласточку. — Вы можете передать заказ для Михаила мне. Он его оплатил, я надеюсь?
— Эм, Д-да. А вы, простите, кто вообще? Я должна лично передать.
— Господи, да это же просто рыба. Откуда столько формальностей, — закатывает глаза. — Ну если это так важно, то я Бурая Светлана Аркадьевна.
— Бурая? — повторяю будто в полусне.
— Да. Бурая. А что вы так удивляетесь? Ну да, согласна, фамилия у нас необычная, конечно…
“У нас”. От этой фразы неприятно дёргает нервы.
— А вы… эээ… сестра? — не отказываюсь от надежды до последнего.
— Я… ээээ… жена, — передёргивает женщина.
Хотя это уже и пояснять не стоило. Светка. Светлана Аркадьевна. Бурая. Значит, Некошатница сказала правду. У Миши действительно есть жена. И, судя по всему, не мёртвая. Очень даже живая.
— Так вы будете отдавать мне заказ? Я передам Михаилу, можете не переживать. Только давайте уже быстрее. Я ещё со своими дочками хочу успеть встретиться, и у меня нет времени тут с вашей рыбой разбираться.
Дочками.
Если до этого момента могли оставаться хоть какие-то сомнения, то теперь их определённо не осталось.
Я прикусываю нижнюю губу до боли и сглатываю тугой комок в горле.
«Маша, только не смей рыдать!»
Моё внимание привлекает звук открывающейся гаражной двери и мужские голоса, раздающиеся со стороны автосервиса. Машинально дёргаю головой в ту сторону, затем пихаю пакет с рыбой в руки Мишиной жены, резко открываю дверь машины и запрыгиваю внутрь салона.
Не хочу его видеть! И терпеть это унижение я не собираюсь!
Завожу мотор, выжимаю педаль газа в пол и срываюсь с места. В зеркало заднего вида вижу, как Мишина жена недоумённо смотрит вслед моей машине.
Да и плевать!
Господи, какая же я идиотка! Прав был Кирилл, заявив, что я ещё не выросла!
Внутренности кипят от всевозможных эмоций. Злость, обида, отвращение волнами накатывают в груди.
Так вот, почему он курил и нервно по участку расхаживал.
Реклама ему названивает…
Светка. Школьная любовь. Первая любовь. Любовь всей его жизни!