Няня для сурового папы
Шрифт:
До дома добираюсь довольно быстро. И как я, в принципе, и предполагал, машины Марьи Алексевны во дворе нет. И судя по следам на снегу возле крыльца — она чемодан к автомобилю катила.
Отлично. Просто блеск. Нахрен не надо было ей её машину возвращать. Стояла бы сейчас у меня на СТО полуразобранная и на одну проблему было бы меньше.
Захожу в дом и от злости машинально стискиваю челюсть. Не знаю, на кого больше злюсь, на себя, на Свету или на Машу. Даже окликать её не нужно, потому что и так ясно, что она сбежала. Тем не менее, я прохожусь по всему дому, чтобы убедиться — её больше нет.
Как дебил застываю на пороге спальни, где жила Маша, и смотрю на пустое помещение, слыша как в трубке снова раздаются гудки без ответа.
Шкаф пустой. На кровати и столе валяются Машины карандаши и ватман. Игрушки, которую подарил непапик Кирилл и которую выпрашивала утром Тася, нет.
Звездец, одним словом!
Не так это всё должно было закончиться. Нет так. Поговорил, называется…
Внутри всё колотится от раздражения. Даже объясниться не дала возможности. Просто слиняла. Коза.
Прохожусь по её комнате, со стола беру сточенный карандаш и кручу пальцами. Набираю Машин номер снова и снова. Ответа нет.
Ей трубку взять трудно? Никогда не понимал этого в женщинах. Вместо того, чтобы сразу всё выяснить от начала и до конца, они убегают и не разговаривают.
Открыв мессенджер пишу сообщение.
"Марья Алексевна, трубку возьми, поговорить надо".
Нажимаю отправить и жду. Упираюсь ладонями в край стола и шумно выдыхаю.
Взгляд цепляется за край ватмана, торчащий из верхнего ящика стола.
Там вроде какой-то рисунок. Берусь пальцами за ватман, но отвлекаюсь на оповещение о новом сообщении.
"Нам не о чем разговаривать, Михаил Валерьевич. Я уехала домой. Приятно было провести с вами время. Спасибо за опыт! Всего ВАМ хорошего!"
Спасибо за опыт?
Ещё раз перечитываю фразу, за которую максимально зацепился мой постепенно опухающий от всех событий мозг.
Опыт, значит. Так вот, что это было?
Вот же коза мелкая.
Шумно выталкиваю воздух через ноздри и вытягиваю, наконец, ватман из ящика. Что угодно ожидаю увидеть, но не это.
На огромном белом листе нарисован мой портрет. И чертовски хорошо нарисован. Можно сказать, идеально.
Я выдвигаю ящик и достаю оттуда ещё несколько листов.
Нихрена себе.
Все они изрисованы моими портретами и портретами девочек. Я насчитываю как минимум двадцать рисунков.
Опыт, говоришь, Марья Алексевна?
Телефон снова пищит. Я смотрю на экран и вижу новое сообщение от Маши.
"Кстати, приятного вам романтического ужина с вашей женой! Надеюсь, ваша Светка готовит лучше, чем соседка Катя, и вы не отравитесь этой рыбой!"
Хмыкаю и убираю телефон в карман джинсов.
Язвительная зараза.
И талантливая…
Снова обвожу взглядом рисунки Маши.
Мог бы и поверить тебе, Марья Алексевна, если бы не вот это всё.
Провожу пальцами по аккуратным линиям на портрете девочек. Над этим она, скорее всего, не один день работала.
Один из псов забегает в спальню и подбегает к моей ноги, хватается зубами за джинсы и тянет, поскуливая.
— Сень, отстань, потом погуляем! — отдергиваю ногу, но пёс упрямо снова хватается за джинсы и тянет. — Да какого чёрта?!
Недоуменно смотрю на собаку и в следующий момент слышу грохот где-то наверху. Сеня протяжно скулит и бежит к двери, затем смотрит на меня, на дверь и опять на меня.
— В чём дело? Стёпа опять разбомбил спальню девочек? — вздыхаю и иду за псом, который тут же выбегает из комнаты и спешит к лестнице.
Захожу в детскую комнату и смотрю на Тасину кровать, на которой уже валяется Стёпа, а рядом с ним разбитая ваза и корзина с игрушками.
— Сколько раз вам говорить, чтобы вы не шлялись в детскую?
Подхожу к Тасиной кровати и пытаюсь согнать обнаглевшего пса, но тут замечаю, что у него в пасти какая-то игрушка. И, кажется, я знаю, чья она.
Наклоняюсь и осторожно достаю из пасти Стёпы Машиного медведя.
Значит, она Тасе своего талисмана оставила?
Вспомнив всё, что она говорила про это игрушку и её значимость, снова перевожу взгляд на экран телефона, где высвечивается последнее сообщение от Маши.
"Вина для храбрости хлебните! Там на столе разбитая бутылка. Стеклом не поперхнитесь. Алкоголь может сработать как обеззараживающее средство, если рыба отравлена. Главное, потом на унитазе от обезвоживания не умрите. Хотя, кому я рассказываю, вы же в горячих точках служили. Вы всё знаете!"
Усмехаюсь и кладу игрушку обратно на кроватку Таси. Выгоняю из детской собак, затем спускаюсь на кухню, на столе действительно нахожу бутылку вина. Правда, целую, а не разбитую.
Открываю штопором и наливаю немного в бокал. Для храбрости мне вряд ли надо, а вот в качестве успокоительного точно.
Ну держись, Маша…
Глава 39
Маша
Неделя спустя
— Маш, ты есть будешь? — раздаётся голос Лизы за дверью моей спальни.
— Нет, — буркаю, даже не повернув голову в сторону двери. Вместо этого продолжаю сидеть за мольбертом и красками дополнять фон.
— Тебе надо поесть!
— Я не хочу.
— Хочешь или нет, а надо! — не унимается сестра.
— Когда захочу, тогда и поем!
Тяжелый вздох и глухое ворчание Лизы, говорящее о том, что сестре надоело уговаривать меня делать что-либо. Впрочем, я этого и ждала. Мне хотелось, чтобы все оставили меня в покое.
Радует, что хотя бы Кирилл не добивает меня всю эту неделю с момента моего возвращения домой. Хотя я ждала, что он будет мне говорить что-то из разряда «я предупреждал», « ну что, повзрослела?» или что-то типа того. Но он молчит. Слава богу!